— Смерть, — тихо произнес мэтр и, не обращая внимания на мой ошарашенный взгляд, пошел подвешивать сеть. Такую простую и совершенно не магическую.
Его тихие слова набатом стучали в моей голове. Первым порывом было крикнуть простое и понятное: «Инар все решит. Причем с головой он это сделает быстрее». Некроманты о смерти знают все. Но почему-то я смолчала, тихонько вынимая из нагрудного кармана ПАМ и любовно ее поглаживая. Медленно ощупывая бумажицу, принялась разворачивать лист папируса. Капелька, прозрачная и соленая скатилась по лицу, орошая смятый листок. Развернула и прочитала:
«В твоей зачуханной конуре тебя нет», — некромант просто констатировал факт.
«В окрестностях Лангастьеры* ( * деревенька в самом центре Гордейского леса — место моего последнего места жительства) живность с мышиной наружностью не обнаружена».
«Обшарил не только окрестности мышиного «лежбища». Но и все близлежащие места скопления живых».
«Анрэ, я найду тебя, и сидеть ты больше не сможешь. Да что там сидеть, лежать, стоять, помереть и прочее-прочее…», — кривая размашистая запись заняла практически весь листок. Резкий уклон пляшущих букв со злостью нацарапанных и вдавленных в бумагу бросался в глаза. Капелька, упавшая из глаз, размыла бумагу.
Мгновение. И злая надпись появилась в самом углу куска ПАМ:
«Анри, ты плачешь?!»
Решила не отвечать. Но некромант ждать ответа, видимо, не собирался.
«Раз льешь слезы, значит, еще жива. А это уже хорошо — найду и исправлю. Ножки-ручки предварительно повыдергаю, после на место приставлю. Хотя зачем?! Так оживлю! А без ненужных конечностей бегать будет проблематичнее».
«И можешь не благодарить».
Не собиралась, честно. Но вот дать в морду одному наглому некроманту захотелось нестерпимо. А ради этого стоит жить! Стоит ли говорить, что после такого о собственном местонахождении писать категорически расхотелось. Кровь забурлила в моих венах и с немыслимой скоростью двинулась по артериям. Жажда деятельности проснулась. Нет, может быть, и стоило написать о собственном местонахождении, но проблема была в том, что я не знала, где мы конкретно. Да и Гордейский лес — аномальная, неисследованная территория, не подчиняющаяся магическим законам, к слову, и поисковикам.
— Крауф, я хочу помочь, — крикнула мэтру, от чего тот дернулся. — Только скажи, ты знаешь, что делаешь?