Ульрих говорил с серьёзнейшим выражением на лице, но внутренне
хохотал в голос. Когда он упрашивал этого странного человека взять
с собой обычный транспорт, тот только отмахивался, утверждая, что
это лишнее. И вот теперь стоял и хлопал глазами.
- Что ж… Видимо, придётся так и сделать, – вздохнул Нэш после
недолгого раздумья. – Но моя безопасность, метен Томази, теперь
всецело на вас!
- Не беспокойтесь, метен Нэш… – недовольно посопев, ответил
главарь дельтианцев. – Вам нечего опасаться в моём обществе. Разве
что хищников, но их тут нет.
- Пожалуй, я всё равно буду опасаться, – заметил Мэйсон,
разворачиваясь ко входу в корабль. – Думаю, если я выдам вам часть
вооружения авансом, это поможет мне оставаться в безопасности.
- Как пожелаете, метен Нэш, – скрывая торжество, ответил Ульрих,
но возражать не стал, боясь, что его собеседник передумает. – Как
пожелаете…
Спустя пять часов Томази и Мэйсон стояли у входа в каньон
Прямого Пьяницы и ждали, когда придут в себя дельтианцы, всё ещё
сладко спавшие после уколов неизвестного средства. Рядом с ними
лежало семь автоматических винтовок, три ящика патронов и несколько
контейнеров, где находилась мобильная лаборатория Нэша. И ещё один
дрон, аккумуляторы которого были заряжены под завязку.
Мэйсон Нэш смирился с тем, что часть сделки ему придётся
выполнить. Ради нового укрытия он готов был потерпеть все
неудобства: и длительную пешую прогулку, и общество дикарей – и
даже живого Томази. Но как только появится возможность, он
собирался жестоко отомстить...
Город Коста Бьянка,
Марчелика, 23 июня 1937 года М.Х.
Мишель услышал крик и остановился. Кричала явно жена. Вот только
он не расслышал, что и кому. Отложив топор и молоток, фермер
поднялся и направился к выходу из сарая. Закатное солнце било
сквозь щели досок, продырявливая сарай полосками лучей. В последние
несколько дней стояла просто удушающая жара.
Выходить из сарая не было никакого желания – даже под закатное
светило. Поэтому Мишель просто добрался до двери, приоткрыл её и
приложил ухо к щели. Он ждал повторного крика жены. И поэтому не
видел, как из-за угла сарая вышел Пауло, работник фермы – и громко
заорал:
- Метен Брюн! – голос у парня был громкий, низкий и редкостно
противный.
Этот звук резанул Мишеля по ушам, заставив отшатнуться от двери,
выругаться и прочистить ухо. А Пауло услышал ругань хозяина,
заглянул в сарай и радостно сообщил: