— Мать твою!.. — внезапно охрипшим голосом просипел Кирилл,
глядя, как жидкость из статуи растекается у той под ногами. Внизу
лучей сиреневого света не было, и жидкость, вырвавшаяся сквозь
трещины раскалывающейся скульптуры частично обрела свой истинный
оттенок – тёмно-алый, с багровыми разводами.
— Это что?! Это что?! — закричал в истерике Юра Босоногов. —
Это, что кровь?! Парни, это кровь?! Это е**ная кровь?!! Реально что
ли…
Но ни Виктор, ни Кирилл ему не ответили. Да ответ был и не
нужен. Уже все трое, несмотря на лиловое освещение, увидели, что
осыпающаяся скульптура покрылась сотнями кровавых струек. Они
«рваной» влажной сеткой покрывали светлое тело статуи. Крови
становилось всё больше. Она выталкивала потрескавшиеся фрагменты
гипсового покрытия и изливалась наружу, на газон.
Отступающие назад парни запутались в ветвях раскидистых
кустарников. Растения прочно вцепились в одежду юношей. Кустарники
словно не желали отпускать людей, вынуждая их до конца лицезреть
происходящий кошмар!
Инстинктивно пытаясь вырваться из цепких веток кустарников, трое
друзей не могли отвести взгляда от шокирующего зрелища у них перед
глазами.
Происходящее рождало в душах всех трёх парней ошеломляющее
потрясение: то, что они вынуждены были наблюдать, разрушало границы
их восприятия и вырывалось далеко прочь за пределы того, что каждый
из них мог себе представить! Увиденное здесь оставит клеймённый
оттиск глубоко в сознании всех троих.
Кирилл не мог вымолвить не слова, задыхаясь от безмолвного
ужаса, что рывками туго и жестко стискивал его тело. Рядом
неразборчиво и невпопад шептал что-то похожее на молитву Юра.
Виктор же шепотом твердил однообразные ругательства.
Скульптура «обнажилась» уже наполовину. Теперь парни увидели,
что под тонкой скорлупой из гипса или похожего материала скрывалась
окровавленная, лишённая кожи плоть. Человеческая плоть.
«В этой скульптуре заключено человеческое тело!» — эта
мысль вспышкой промелькнула в разуме перепуганного Кирилла.
Но тут парень поднял взгляд на лицо скульптуры и тело
Петлицкого, как от разряда тока пробрало насквозь схваткообразной
сдавливающей судорогой. Половина лица скульптуры уже отсутствовала.
Вместо неё, на Кирилла взирал выпученным глазным яблоком влажный от
крови человеческий череп. Из его оскалившегося рта, кровь стекала
сразу несколькими струйками, сбегая между зубов.