— И дальше что? — почесав щетинистую бороду, спросил Гурьян.
— Следи за руками, — едва заметно усмехнулся Ковалевский.
Нажатием второй кнопки на каждом из пультов или движением ноги
под сенсором, Ковалевский открыл багажники всех шести
автомобилей.
— Аптечки, пустые сумки, запаски, костыли, банки, удочки,
спасательный круг, канистра, пижама и набор вязаных носков, — вслух
недоумённым голосом перечислил Гурьян некоторые предметы,
обнаруженные в открытых багажниках. — Что ты собирался здесь
найти?
Вместо ответа Владислав взял запасное колесо и монтировкой снял
с него покрышку. Не успел Гурьян высказать вслух придуманную
секунда назад шутку, как на асфальт, с мягким шелестом, выпало
несколько пакетов с хорошо узнаваемым перламутровым порошком.
— Думаю, дальше ты знаешь, что делать, — Владислав протянул
Гурьяну монтировку.
— Чтоб меня!..— под впечатлением выдохнул седовласый Кривоходов.
— Да как, чёрт возьми, ты это делаешь, Владислав?!
— Отказываюсь от границ стандартного мышления, — вздохнул
Ковалевский. — Тебе, в твои сорок два, тоже пора бы научиться
подобному.
Пока пара оперативников ГУНКа под контролем Гурьяна вскрывала
запасные колёса из других машин, Ковалевский проверил багажник
последнего автомобиля – красного кадиллака XT4. Под капотом
обнаружился большой дорожный чемодан SERAPIAN. Владислав ещё даже
не прикоснулся к чемодану, а уже ощутил тошнотворный,
сладостной-гнилостный, плотный запах. Ковалевский привычно сдержал
взметнувшийся было в желудке рвотный позыв и хладнокровно
расстегнул молнию чемодана.
Между краёв молнии проступила бледная человеческая кожа
сероватого оттенка и спутанные тёмные волосы. Ковалевский
расстегнул чемодан до конца, и из тесноты пластикового короба
выглянуло искажённое в кошмарной гримасе человеческое лицо. В
тисках предсмертных конвульсий на лице мертвеца замер дикий оскал,
напоминающий попытку покойника улыбнуться через силу. Под
сморщившимися щеками и на одряблевшей шее проступали синеватые
вены, сквозь грязную молочную пелену мёртвых глаз блекло темнеют
два кружка зрачков. Вокруг растянутого в оскале рта засохла
зеленоватая слизь, на бороде и горле мертвеца можно было различить
кусочки засохшей рвоты.
Владислав расстегнул молнию до конца.
Вот почему «Спираль» получила такое название. Лежащий в сумке
мертвец был скручен в позе эмбриона, и вдобавок агональная судорога
буквально выкрутила его исхудавшее тело, с обвисшей на костях
кожей, вокруг собственной оси. Плечи тощего трупа были
неестественно сильно повернуты в обратную сторону от колен.
Скрюченные кисти рук и ступни ног также были направлены в вверх и
вниз под неестественными для человеческих суставов углами. От всего
этого создавалось впечатление, что перед смертью или уже после
кончины, кто-то с ожесточением вывернул конечности и туловище
мертвеца в разные стороны, а затем ещё согнул несчастного пополам,
отчего труп выглядел как бы «закрученным» в нескольких
направлениях. Так «Спираль» действует на человеческий организм за
несколько минут до последнего вдоха. Влияние наркотика беспощадно
выкручивает тело своей жертвы, будто мокрую тряпку, из которой
сильные руки пытаются выжать воду.