— Как ты себя чувствуешь? — возле
него присела Ладислава, заглядывая в глаза.
— Как мешок картошки, который пару
раз встряхнули, а затем шваркнули со всей силы об землю, —
прохрипел в ответ тот.
— Он в порядке, — резюмировала
девушка, повернувшись ко мне и Алисе.
— Что, мать его, здесь происходит?
Ян? Ты как здесь оказался? — кое-как сфокусировав зрение, Фома
неожиданно увидел меня.
— Нашёл вас в гильдии, а затем помог
выбраться из неё, — кратко рассказал я. — Ты не помнишь этого, но
территории, где вы находились, накрыло ментальное воздействие
высокого класса, твоя повреждённая боевая броня не справилась с
защитой, из-за чего тебе чуть не выжгло мозги. Нам повезло уйти
оттуда... так что сейчас ты, скорее всего, ощущаешь последствия
того самого ментального удара.
— Да уж, ощущения не из приятных...
погоди-ка, я знаю это место... это же укрытие твоего клана? Как ты
его сам называешь, да.
«Ну, было бы глупо рассчитывать на
то, что моя байка про клановое хранилище просуществует сколько бы
то ни было долгое время, но сейчас это не особенно и важно», —
мелькнула у меня мысль.
— Давайте все в медблок, — вместо
ответа стрелку я указал на открывающийся портал в жилую зону.
«Седьмой, ты, кажется, что-то говорил
про возможность разбудить Юлию, да?» — припомнил я наш разговор ещё
в Гильдии Наёмников.
«Всё верно, Носитель. После
вашего восстановления мы сможем попробовать вытащить её из
сна-яви», — ответил тут же конструкт.
«Отлично», — я с облегчением
выдохнул.
В медблоке Слава вместе с Алисой
развили бурную деятельность. Меня уложили под автодок, напичкав
какими-то тониками и лекарствами, Фому отправили на соседний стол,
где им уже занялся другой механизм. Правда, в отличие от меня,
стрелок пролежал там не больше получаса. Физических повреждений у
него не было, а психические проблемы, вызванные ментальным ударом,
автодоком решались не так хорошо. У меня оказалось сломано
несколько рёбер, какая неожиданность, множество мелких ссадин и
порезов.
Юлию и Алексея положили на свободные
больничные койки и если последнему сон был крайне важен и нужен, то
вот Юля, наоборот, сейчас находилась в ловушке собственных
грёз.
Я бросил взгляд на бледную девушку,
лежащую сейчас под капельницей. Её лицо сильно осунулось, кожа
натянулась, говоря об истощении, а молниевая обезьянка с
беспокойством сидела возле её руки, выглядя потерянно.