– Чего ж это Боженька им столько привилегий надавал?
– Это у него надо спросить, – вывернулся Санька и продолжил назидательно. – Мужчина патологически не способен вникать в чужие эмоции. Это чисто мужское заболевание. Природа выбрала мужчин для быстрого решения конкретных задач.
– А женщин для чего?
– А женщин назначила ответственными за межчеловеческие связи.
– Ладно, – неожиданно для себя смирился Михаил. – Давай этим и удовольствуемся… По крайней мере, ты, товарищ Шаранов, – шутя ткнул он его в широкую грудь, – точно вписываешься в изложенный алгоритм. Вместо того, чтобы накинуть слезонепромокаемую жилетку, выслушать друга, у которого в сердце свинцовое небо и настроение ниже нуля, ты бесстрастно развиваешь философию, которую я, когда буду в другом состоянии, опрокину на лопатки упрямыми вещдоками. И будет она лежать на спине и дрыгать ножками.
– Главное то, что ты слушал и думал. А выводы потом придут, – совсем уж невразумительно закончил Шаранов.
Утром они, как обычно, накололи дров старикам и двинулись на автобусную остановку. Солнце теплым караваем поднималось над горизонтом за их спинами и обещало новые радости жизни.
Арсений был видным мужчиной пятидесяти лет. Взгляд холодных серых глаз отражал сложившийся за годы работы в милиции жесткий, волевой характер. Работа его была заполнена трудными человеческими судьбами. Долгие годы его успокаивал родной дом, подрастающий сын. Но несколько лет назад жена умерла от инфаркта. Жить стало неуютно.
И вот однажды он встретил Майю – вдову бывшего начальника по службе. Это сближало. Майя блистала драгоценностями и писала стихи в прозе. Вечером при свечах она томно читала ему очередной опус: «У каждого человека своя свечка, свой путь, свой век, своя планида…».
Арсений, сбросив с плеч заботы прошедшего дня, забывался. Но прошло время, и он, привыкший к прозе реальной жизни, стал откровенно тяготиться всей этой романтической чепухой. И когда Майя попросила его написать что-нибудь в ее альбомчик пожеланий, он неожиданно для себя схулиганил:
Пишу тебе – рука дрожит,
Гляжу в окно: петух бежит.
Майя надулась, а он воспользовался этим и вечером, свободный и счастливый, в компании друзей делился опытом:
– Слушайте, ну что это такое? Теперь за женщинами даже поухаживать, как в старые добрые времена, не успеваешь! Куда спешат?