- Тридцать первое декабря, - подаёт голос та едва слышно.
- Что? Тебя чем-то смущает дата? – смотрю на неё вопросительно, пока застёгиваюсь.
Вообще – меня бы она тоже начала смущать. Причем – в первую очередь.
- Тридцать первого декабря будет новогодний бал… - глядя на меня большими-пре-большими глазами, полными грусти и печали, говорит Соня, - ну… корпоратив для всех сотрудников с танцами… А у меня в этот день будет экзамен…
Вот, дитя малое!
- Я проведу экзамен в первой половине дня. Успеешь ты на свои танцы, - бурчу недовольно, направляюсь на выход.
- А вы разве не пойдёте? – с лёгким волнением спрашивает Соня.
- Я… не уверена в этом.
Сама не понимаю, почему так отвечаю. Я знать не знала об этом корпоративе. Хочу ли я на него идти? Конечно же нет! Но…
Этот новый год я впервые буду отмечать одна.
Разве я не могу позволить себе немного праздника в этот волшебный день?.. В любом случае, принимать решение прямо сейчас я не обязана.
Погрузившись в свои мысли и кивнув на прощание Соне, на автомате вырулила из кабинета и прошла к лифту; пока спускалась, заказала такси до дома. Машина подъехала мгновенно и умчала меня от здания компании…
Расплатившись с водителем, обхожу свой дом, весь первый этаж которого со стороны дороги был отдан под яркие магазины; кое-как на шпильках прохожу по убитому асфальту, вдобавок покрытому слоем льда, открываю, заклеенную объявлениями до самого низа, дверь подъезда электронным ключом, поднимаюсь на пятый этаж по крутым ступенькам, вхожу в квартиру и, защелкнув замок, останавливаюсь. Медленно опускаю сумку на убитый комод (по-другому я этот предмет мебели назвать не могу). Стягиваю с ног обувь, ставлю её на китайскую пластмассовую приступку; снимаю шубку и прохожу на кухню, стараясь не смотреть на страшные обои. Включаю чайник, иду в единственную комнату, сажусь на старый диван-раскладушку, - такой же убитый, как и вся эта квартира, - и… выдыхаю.
Обвожу взглядом «гостиную», а по совместительству – рабочую зону, спальню и единственное помещение с квадратными метрами не из одной цифры.
Прекрасная и таинственная деловая леди, что произвела на Соню столь сильное впечатление, исчезла в тумане. А усталая и эмоционально разбитая на сотню осколков, уже полгода, как не выпускница, Мила – вернулась в хрущевку, снятую её отцом на месяц и, скорее всего, на все скопленные им под новый год деньги.