- Пойдём, - прохожу к двери, останавливаюсь в проёме, - Как вас зовут, девушка?
- Соня, - тоненьким-тоненьким голоском отвечает та, вжав голову в плечи.
- Удачи на новом месте, Соня, - от души желаю и выхожу из кабинета.
К лифту мы с Глебом подходим вдвоём, вдвоём же и заходим в кабину. Признаюсь, честно, даже если бы он смотрел на меня, мне было бы не так дискомфортно, - но он просто стоял рядом, почти бок о бок, молча глядя на дверцы лифта.
Всю. Поездку.
- И в чём причина того, что ты не хочешь отдавать мне мои документы? – выпаливаю, едва переступив порог кабинета Глеба.
- Ты поставила меня в затруднительное положение, - мужчина проходит к своему столу, но не садится в кресло, а встаёт, упираясь в дорогую столешницу рукой, и смотрит мне в глаза.
- Когда уточнила про спальню? – слегка удивляюсь.
- Когда сбежала, оставив меня без помощницы в конце года, - Глеб смотрит на меня серьёзно, и мне сразу становится как-то неспокойно, - Лине некогда заниматься твоей «подменой» - у неё горят свои сроки и свои отчетности.
- «Моей подменой» - неверная формулировка, - замечаю между прочим.
- Верная. Ты не уволилась, ты просто сбежала, судя по всему - за границу, - Глеб внимательно осматривает моё лицо с бронзовым загаром, ни разу не скрывая всей демонстративности своей оценки, - и ты не предоставила мне законных двух недель на поиск новой помощницы, которую, к слову, должна была подготовить, как некогда тебя подготовила Лина.
Стою, как громом поражённая. Вообще, всё это время я думала только о себе, о своих обидах, о том, что Глеб разорвал контракт «Золушки», о том, что Бесов сказал честно, что будет расспрашивать меня о Бондарёве младшем, если мы будем с ним встречаться…
Но я ни секунды не думала, что поступаю, мягко говоря, непрофессионально, бросая всё и вся, и срываясь из России куда подальше. По всем правилам я действительно должна была уведомить Глеба заранее о своём намерении уволиться, вот только…
- Глеб, о чём ты говоришь? – смотрю на него, подняв одну бровь вверх, - Мой контракт не подразумевал «увольнения» в принципе. Только при условии выплаты неустойки в полмиллиона. О каких стандартных двух неделях может идти речь, когда наш с тобой контракт даже не пах этой самой «стандартностью»? – складываю руки на груди, затем говорю ещё более уверенно, - В тот момент, когда ты прислал скан о расторжении договора, я оказалась свободна, как птица. Никакого другого договора о трудоустройстве я с тобой не подписывала. И даже это глупое заявление об увольнении - одна лишь фикция. Да, я официально работаю в твоей компании, но по документам… - и вот тут я замолкаю.