— Я не займу много вашего времени, —
Гордей Петрович отпил вино. — Даже я не могу выдёргивать гвардейца
с поста надолго. Так вот. С Завтрашнего дня, когда я всё
подготовлю, вы станете вести социальные сети от лица цесаревича —
все необходимые публикации будут заранее подготовлены. Далее — вы
пройдёте медицинское обследование в ближайшие дни.
— Я только что проходил все тесты, —
я пожал плечами. — Перед поступлением.
— Нас, Станислав Игоревич,
интересуют несколько другие параметры. Если они подойдёт, то нам
нужно будет сделать так, чтобы хотя бы одна из фавориток Его
Императорского Высочества зачала ребёнка.
Я чуть не поперхнулся воздухом,
настолько это было неожиданное заявление. Я даже на секунду
пожалел, что отказался от вина.
Гордей Петрович улыбался уголками
рта.
— Так как вы императорских кровей, к
тому же, почти идентичны внешне...
— Но, почему? — я решил прикинуться
дурачком.
— Не нужно делать вид, будто всё
нормально. Мы уже говорили об этом. К сожалению Алексей
Александрович не может иметь потомство, а императору нужен внук. И
чем быстрее, тем лучше. Больше я вам ничего не скажу.
Я глубоко вдохнул и выдохнул. Почему
канцлер и император не женили цесаревича было и так понятно — он
нигде не появлялся, даже если и были договорённости, то они
расторгнуты, но ведь искусственное оплодотворение никто не отменял?
Почему именно такой ход?
Я напрягся.
— О, нет, Станислав Игоревич, не
спешите с выводами, для вас это тоже будет безопасно и
конфиденциально, — канцлер примирительно поднял руки.
Конечно же, он подумал, что ребёнок
от фаворитки, зачатый мной, может быть для меня подставой. И может.
Только я больше переживал не за это — канцлер что-то задумал.
— А сам милостивый государь знает о
таком? — задал я вопрос, не отводя от Гордея Петровича взгляд.
Тот дёрнул щекой.
— Прошу прощения, но это совершенно
вас не касается. Как верховный канцлер я действую от лица
Александра Михайловича, или вам нужна личная аудиенция? — он
нахмурил тонкие брови.
— Это было бы для меня честью, — я
учтиво кивнул.
— Не забывайте, что у нас с вами
уговор, — с нажимом произнёс канцлер.
В этом голосе прозвучало всё —
неважно, кто я, важно, что канцлер здесь власть. Только он не
знает, что я не только Стас Орлов. Но я уже принял правила игры до
поры.
— Прошу прощения, Ваше
Высокопревосходительство, я помню об уговоре и очень жду
новостей.