По поводу операции Лида не сомневалась, пока сидела в приёмном покое, изучила регалии и клиники, и Исаака Яковлевича. А вот реабилитация… Требовалось пребывание в клинике не меньше полутора недель, плюс лечение, уход, медикаменты. На круг выходила сумма, равная отпуску на недорогом курорте. Кое-какие сбережения у Лиды были, но спускать их на безродного щенка, когда деду ежемесячно требуются лекарства, необходимо утеплить крышу домика, поменять плиту, купить обновки на зиму, в конце концов...
Тем не менее, она подошла к администратору, подписала необходимые документы, ознакомилась со счётом за сегодняшний день и покорно протянула пластиковую карту.
— Я заплачу, — раздалось за спиной. Она обернулась, посмотрела на Марселя.
— У тебя есть деньги?
— Конечно, — пацан уставился на Лиду, как на ненормальную. — Вы не обязаны оплачивать лечение чужой собаки.
— А ты обязан?
— Я могу, — он пожал плечами и протянул карточку молчаливо наблюдающему за происходящим администратору.
Через минуту Марсель приложил пластик к терминалу, ещё через две двери вестибюля открылись, и в просторный, ярко освещённый зал вошёл Фролов Иван Ефремович, собственной бесподобной персоной, сверкая часами на запястье, безупречными стрелками на брюках и костюмом совсем не демократичного бренда. Окинул пространство серым, не обещающим ничего хорошего взглядом.
— Что здесь происходит? — Иван Ефремович остановился напротив сына, сканируя взглядом разорванную, грязную одежду, царапину на щеке, грязные волосы, наскоро отмытые в уборной клиники руки.
— Как ты меня нашёл? — набычился Марсель.
— Ты ведь не думал всерьёз, что смог отключить родительский контроль? Помимо того, что только что пришло сообщение из банка. Итак, повторяю вопрос: что происходит?
— Ничего, — Марсель демонстративно отвернулся.
— Это называется «ничего»? — Иван Ефремович окинул взглядом — от которого по телу Лиды пробежали нехорошие мурашки, — сына. Не хотела бы она быть родственницей Фролова или подчинённой.
— Не твоё дело, — мальчишка отступил на два шага.
— Послушайте, — наконец, вмешалась Лида.
— Какая встреча! — Иван Ефремович впился прожигающим взглядом в Лидию. — Снова вы! — сказано было таким тоном, будто она в пятый раз пустила под откос пассажирский поезд, набитый детьми и котятами.
— Марсель совершил благородный поступок, — собралась с духом Лида. Что он возомнил себе, этот Фролов? Кем бы он ни был, Лидии он абсолютно точно — никто.