Впрочем, через несколько секунд ягодицей почувствовала, что идея была так себе, совершенно идиотская идея. Для середины дня, рабочего кабинета, конечно, а не сама по себе, да.
— Не писай, найдём зарядку. В торговом зале есть любые для любых телефонов. Если нет — купим.
— А, — как всегда глубокомысленно ответила я.
— Ты когда-нибудь занималась сексом на рабочем столе? — вдруг спросил меня Федос, одновременно перевернул, как куклу, и усадил на стол.
— Нет, — призналась я.
У меня рабочего стола не было никогда в жизни, если не считать учебных классов, аудиторий в академии и стола, за которым я исправно делала домашние задания. Чаще же я работала стоя за мольбертом, а это совершенно не подходящий для секса предмет. И, собственно, а с кем? Нет, время от времени находились любители, но до рабочего или хоть какого-нибудь, самого завалящего стола, дело ни разу не дошло.
— А ты? — задала я глупый вопрос.
— Э… — Федос замялся на секунду, что было совсем не похоже на Федоса. — Вообще-то, да. Но не на этом, — подчеркнул он, я же отчего-то выдохнула. — Этот на прошлой неделе купили, — добавил он, заставив меня снова набрать воздуха в лёгкие.
— Где ты ещё занимался этим? — для чего-то спросила я.
Где только ни занимались люди сексом, находились безумцы, которые делали это при прыжке с парашютом или при погружении на экстремальную глубину. Федос не был похож на человека, который совершал этот акт только в миссионерской позиции, натянув на голову ночной колпак. Да что там, я знала это. Частично, всего лишь на тысячную долю, но ведь знала.
— Да много где, на самом деле, — небрежно подтвердил мои мысли Федос, взлохматил короткие волосы. — В поезде, машине, самолёте — последнее отстой, тесно. Хуже только на берегу океана.
— Тоже тесно? — засмеялась я.
— Нет. Песок везде лезет. Если женщина сверху — тебе в задницу. Если она снизу — ей в самое сокровенное. Стоя или раком, например, уже не в океане, не считается. А ещё крабы.
— Что крабы? — не поняла я.
— Всё время кажется, что краб в яйца вцепится, — заявил Федос.
Секс на столе мы так и не попробовали, вернее, не попробовала я. У Федоса опыт имелся, о чём он не стесняясь, рассказал. Чего, вернее, кого ему было стесняться? Уж точно не бывшую соседку, которая всю его юность была в курсе любых, самых сокровенных тайн.Вот, например, кто в целом мире мог знать, что в седьмом классе ему нравилась старшеклассница с романтичным именем Ассоль, которая его в упор не замечала? Федос тогда страдал целую четверть — третью, самую длинную. А я — знала.