Намек хуже пощечины. Не забыла…
- Я прекрасно помню, сколько ты выпила, - хмурюсь в ответ, качая
головой. Глупо. Я мог по минутам рассказать время, проведенное
рядом с ней. И наши разговоры. И даже о родинке на левом плече…
- Жаль, что ваши воспоминания настолько выборочные, - дернулась
девушка, пытаясь отстраниться, но я тут же качнулся следом, -
впрочем, я помню гораздо меньше. Хмель ударил в голову, вот и
решила освежить воспоминания…
- Освежить? Теперь это так называется? – выдержка лопнула тонкой
нитью, и я окончательно сорвался. Ее нежелание признаться вывело из
себя, мешая дышать. А напряжение последних двух месяцев сработало
отличным катализатором, усиливая эмоции.
Воспоминания!! Какие к черту воспоминания!
Рывок – и я хватаю ее за плечи, встречая испуганный вздох и
широко распахнутые глаза Насти, но не собираясь отступать.
- Расскажи мне тогда, в какой момент тебе откликнулась память?
Когда стонала под моими руками? Когда шептала мое имя? Или когда
рвала мою рубашку, оставляя царапины на спине от нетерпения? Скажи
мне, Ася!
- Аси больше нет! – зло и отчаянно выкрикивает девушка, но голос
срывается, а я вздрагиваю от той ненависти, что пропитаны ее слова,
- нет, и никогда не будет!! И нас больше тоже нет!!
- Я тебе не верю! Чем больше ты упираешься, тем больше не верю!
Вчера ты была настоящей! Моей! И то, что было между нами тогда,
шесть лет назад…
- А что было?
Звучит так неожиданно глухо и безжизненно, что я осекаюсь.
Замолкаю на полуслове, сдуваясь, как проколотый пузырь,
ошеломленный переменой в Насте. И тоска в ее взгляде действует на
меня куда сильнее, чем крик и слезы…
Молчу, словно парализованный этой безысходностью, не зная, что
сказать и сделать. Вроде так просто ответить, но слова застревают
склизким комом, растеряв весь свой смысл. И хуже всего то, что я не
понимаю, что произошло сейчас. Да, о прошлом мы поговорить не
успели, поэтому вряд ли причина именно в нем. Но в чем тогда?
И Настя еле заметно улыбается, но улыбка кривая и ненастоящая,
словно неживая.
И мой ответ ей уже не нужен.
- Ты так упорно твердишь о нашей истории, - хмыкает она еле
слышно, забывая об осточертевшем мне «выканье», - истории чего?
Любви?
Тихий смешок, выворачивающий меня наизнанку. Сглатываю сухим
горлом, не в силах смотреть на такую родную и такую чужую
одновременно Асю…