Младший гном посомневался немного, осторожно
поглядывая на гору, где засел
старший, но всё же побороть соблазн не смог, да и мы оба уже больше
его не пугали. Он вышел к нам, держа перед собой полную сковородку
с яичницей, чтобы не с пустыми руками, и Арчи быстро намешал ему
изрядную порцию в свободной кружке.
— Присаживайся! — по всем правилам
пригласил он его к нашему столу, хлопнув ладонью по скамье, но тот
затряс головой, опасливо отказываясь.
— Мясо жарю! — поспешил объясниться
он. — В луке! Надо следить, а то пригорит! Да и луку маловато
почистил, килограмм пять всего, больше надо! Можно мне пиво с собой
взять?
— Бери, конечно, — войдя в его
положение, разрешил ему Арчи, пока яразгребал центр стола чтобы освободить место для
сковороды. — Только выдай мне сначала, любитель жареного лука,
тайну великую. Мне вот всю жизнь интересно было, почему вы, гномы,
от нашего эльфийского лукового супа морду воротите, а? Что в нём
вам не так?
— Всё так! — решившись на что-то, с
плеча рубанул тот, выдавая нам, судя по его бурлившим эмоциям,
действительно какую-то тайну. — Это же песня, как егоможно не любить? Обидно нам просто!
Ведь это же мы должны были его придумать, а не вы! Вот почему вы
всегда лезете не в своё дело, это же не ваша кухня, вот вообще не
ваша! Нам же чуть-чуть оставалось до того, чтобы его изобрести!
Зачем вы так?
— Лучшая новость за сегодня! — Арчи
торжественно вручил гному полную пивную кружку. — Держи приз! И дуй
давай, а то действительно скоро подгорит, отсюда чую!
— Только не говорите никому, —
опомнившись, попросил нас гном, — пожалуйста! Это очень
серьёзно!
— Могила! — нехотя пообещал ему
Арчи, да и мне пришлось присоединиться, чёрт их знает, этих гномов,
может, действительно серьёзно.
— Так и вижу, — маг дождался, пока
гном не убежит на кухню дальше
резать и жарить, и заулыбался во
весь рот. — Сидят в своих подземельях, жрут наш суп и ругают нас же при этом
всячески. Вроде и вкусно, и по-гномски очень, а на душе свербит,
врагу не пожелаешь. Прикольно, прямо бальзам на душу, жалко только,
что рассказать теперь никому нельзя. Ларе можно, но ей такое
неинтересно, блин.
— Никогда не понимал, — меня даже
передёрнуло, — эту гадость. Один вид чего стоит, брр. Иону
вас даже без мяса!
— Лучше молчи, — Арчи было не то,
что не пробить, но он даже и посмотрел на меня с жалостью. — Вкусы
твои, Тёма, прямолинейны и просты, как берёзовый столб! Ты их лучше
стесняйся и никому не навязывай, мой тебе совет!