— Сестра Рейчел! Сестра Рейчел! Там Сэмми… о Господи!
Она сломя голову побежала вниз, опередив Тома, а я настолько
поразилась её ужасной бледности и страху, что замерла на месте и
уставилась в ту сторону, откуда прибежала нянечка. А затем медленно
сделала первый шаг, сама не понимая, что же хотела увидеть.
Удивительно, но Том не стал останавливать меня или каким-либо
образом торопить. Вместо этого он чёрной тенью незаметно пошёл за
мной, и нам не составило труда найти комнату, в которой всё и
произошло… скоро произойдёт.
На продавленной железной кровати лежал измученный мальчик лет
девяти или десяти, хотя из-за недоедания он просто мог выглядеть
моложе своего реального возраста. Мне сразу бросились его
заострённые черты лица и запавшие глаза на обезвоженном лице, а вот
мальчик нас и вовсе не замечал. Рассеянным взглядом он смотрел
перед собой, будто видел другой мир, и только я хотела отвернуться,
как его вдруг резко согнуло и вырвало прямо на деревянный, никем
давно не мытый пол.
— Симптом miserereMiserere — название непроходимости кишечника в
древности — от начальных слов предсмертной молитвы у католиков
«miserere Mei» — прими меня, Господь, — подчёркивает тяжесть этого
заболевания.… — встретившись взглядом с Томом, прошептала я, по
одному только запаху рвоты догадавшись, чем всё закончится. Правда,
в угольно-чёрных глазах так и не промелькнуло понимание, и я тихо
хмыкнула: — Ты же католик?
— По принуждению, — вяло отозвался он, переведя задумчивый
взгляд на мальчика. — Что это значит?
— «Прими, Господь, его душу…» Идём, мы здесь уже ничем не
поможем.
Осторожно прикрыв дверь, чтобы остальные дети ненароком не
увидели умирающего товарища, я словно в трансе зашагала обратно на
лестницу, чтобы спуститься в холл. Но Том, явно желая узнать
больше, схватил меня за руку на середине пролёта и требовательно
спросил:
— Ты знаешь, что с ним? Это какая-то инфекция? Неизвестный
вирус? Как от него спастись?..
Так и замерев на месте, я медленно подняла взгляд на выточенное
бледное лицо, пытаясь стереть из сознания совершенно другой образ,
и всё никак не могла найти ни одного знака… сочувствия. Его там
попросту не было. Всё, что терзало человека рядом со мной, — было
беспокойство за свою драгоценную шкуру, поэтому неудивительно, что
он вцепился в меня как клещ и никак не хотел слезать с шеи. Даже за
покупками повёл, чтобы наладить отношения… Хотя кто я такая, чтобы
судить его? Каждый крутится как может…