— А где мне?..
Но не успела я подумать, как рядом с окном, за которым виднелась
тёмная вода озера, сама по себе возникла массивная кровать из
крепкого дерева и с тёмно-зелёным балдахином. И я, быстро сделав
вывод, что она была моей, облегчённо выдохнула и плюхнулась на
мягкое покрывало.
— Вы это видели?! Возмутительно! — выдохнула девчонка, и вдруг
дверь в нашу спальню приоткрылась и в неё буквально вплыла
помощница нашего злого гения, и вид у неё был нисколько не
добрее.
— Друэлла, тише, остальные ложатся спать… Мисс Валери Кларк, Том
просил меня поговорить с тобой… — хорошо поставленным голосом
начала говорить Эванджелин, но я из последних сил моргнула и
прикрыла рот рукой во время очередного зевка, — но я и сама хочу
сказать, что здесь, в этих стенах, непозволительно…
Что же было непозволительного в этих стенах я так и не услышала,
потому что едва откинулась на невероятно мягкую подушку, как
мгновенно заснула, будто кто-то выдернул из розетки штепсель со
шнуром питания. И я провалилась в беспокойный сон…
* * *
За окном была ночь, а моя голова гудела от усталости, но я
продолжала брать карты из одной высокой стопки, исправлять их и
перекладывать в другую, не менее высокую. Комп как всегда тупил,
как и система, в которой хранились данные на всех пациентов, а карт
на исправление будто бы и вовсе становилось больше, хотя исправила
я немало. Исправила за другими врачами, кто получает за это
зарплату, но даже не удосужился поставить в эпикризе правильный код
по МКБ!
Раздражение от бессмысленной работы так и росло, а
клавиатура горела от быстрой печати… и вдруг в нашу ординаторскую
врывается Тигран и швыряет мне на стол массивную карту
Шнурова.
— Это никуда не годится, срочно всё исправляй! — рявкнул он,
и я подняла на него замыленные от усталости глаза. — Надо всё
переписать, иначе отделение не получит деньги, и штраф платить
будешь ты!
Остальные девочки рядом даже не шевельнулись, занимаясь
своими делами, а на меня вдруг нахлынуло такое отчаяние, что я
встала из-за рабочего стола, взяла толстую историю болезни в руки
и, глядя Тиграну прямо в глаза, медленно порвала её пополам вместе
с амбулаторной картой. И вдруг Мария Степановна повернулась ко мне
и медленно проговорила:
— Ты опоздаешь на занятие!
И комната затряслась, словно от землетрясения…