Прекрасные зеленые глаза наполнились слезами, губы задрожали.
Будь я мужиком — не устояла бы. Хотя у папули, кажется, к этому
воздействию иммунитет. Что обидно.
А вот у Ортики его не было, и это логично — родная мать,
единственный близкий человек. Понятно, почему девчонка решилась на
странный и опасный ритуал. Вот только мозгов запереть дверь от
сдувателей ей не хватило. Или мелкие сволочи взломали замок? Тогда
просто не повезло.
— Тикка, если ты меня любишь… — ну точно. Тяжелую артиллерию
пустила в ход, — пожалуйста, не уходи! Я умру без тебя, доченька
моя. В этой семье только ты моя помощь и поддержка!
— Без паники. Помолвка не свадьба, у нас еще есть время, — а что
я могла сказать? Я-то не Тикка. Мне может быть хоть три раза жалко
Ириссэ, но определять яды как оригинал я все равно не смогу. Или
смогу? А вон тот паралич при попытке слопать пирожное с
тренировочным ядом — это не оно было?
— Мама, я пытаюсь решить проблему. Но эти малолетние гаденыши
все время путаются под ногами. Из-за них я сегодня здорово
ударилась головой, и в ней все перемешалось. Мне нужно время, чтобы
прийти в себя и подумать. Проводи меня, пожалуйста, в мою комнату.
А то у меня все в глазах кружится.
Кажется, столь длинная речь дочери мамочку слегка шокировала.
Настолько, что она охнула и подхватила меня под руку. Ага,
испугалась, что я прямо сейчас грохнусь в обморок и помру на месте?
Или просто любит дочь, несмотря на свою инфантильность? Ладно,
потом разберусь. Пусть сначала проводит до апартаментов, одной
трудностью меньше.
— На тебя опять покушались эти демоны, да? Ну ничего, ничего.
Вот увидишь, твой брат точно станет великим магом и главой рода
дель Нериум. И отомстит за все мои… и твои, конечно, страдания.
Под причитания и мечты о мести мы таки дошли до нужной части
замка. В этот раз я внимательно глядела по сторонам: запоминала
особенно примечательные украшения в развилках коридоров и мысленно
строила дорожку по сюжетам картин, развешанных на стенах.
От сексуально-элегантного темного властелина — явно предка дель
Нериума — к отрубленной свиной голове среди винограда. И потом еще
немного до козлоногого и голозадого бесстыдника с едва прикрытым
какой-то листвой преувеличенно большим мужским орудием.
Единственная, кстати, даже на вид старая картина — с кракелюрами и
потускневшими красками.