Ну вот и вылезла мне боком придуманная сказочка о внебрачном ребенке главы Старшей Семьи.
Ладно, посмотрим, кого принесла нелегкая.
Охрана паромобиля встретила меня в штыки, причем очень грамотные «штыки». По моей спине пробежался морозец, но не сильный – так, легкая свежесть. У здоровенного охранника явно появилось желание дать мне в морду, но делать этого он точно не станет. Была видна хорошая дрессировка – иначе и не скажешь. Вообще, эти ребята напоминали мне здоровенных псов.
– Куда? – недовольно проворчал двухметровый здоровяк.
– Домой, – решив пока не лезть в бутылку, сказал я.
– Ты кто?
– А ты? – Мое терпение начало таять, и, судя по всему, здоровяк увидел это в моих глазах.
– Ром Бел?
– Да.
– Прошу, – не становясь ни на йоту приветливее, сказал охранник и сделал приглашающий жест в направлении крыльца.
– Благодарствую от всего сердца, – немного паясничая, сказал я и прошел в собственный дом.
В холле меня ждала Неста, которая тут же кивнула в сторону лестницы на второй этаж. Так, значит, гость в кабинете, но меня волновало другое.
– Этна?
– Она у меня в комнате, – тихо сказала орчанка.
Ну и славно. Вот уж чего мне точно не хотелось, так это увидеть последствия слишком резкой реакции моей напарницы на появление чужаков в доме.
Поднявшись по лестнице и чуть помедлив у порога кабинета, я шагнул внутрь.
Там обнаружился Лакис в компании довольно скромно одетого гостя.
Знаем мы эту скромность, наверняка строгий сюртук и лежащий на столе котелок благообразного господина с шикарными бакенбардами стоит если не дороже нашего дома, то точно ненамного дешевле.
– Господин Ром Бел? – встав с кресла и повернувшись ко мне, с нотками утверждения спросил гость.
– Да, с кем имею честь? – почему-то потянуло меня на высокий штиль общения, хотя акцент наверняка сводил все старания на нет.
– Меня зовут Аппий Эмил, и у меня есть к вам деловое предложение.
Похоже, нервничал я зря. Об этом же говорило гримасничавшая за спиной гостя физиономия Лакиса.
– С удовольствием выслушаю такого высокородного гостя. – Чуть поклонившись, я направился к столу и, когда Аппий уже не мог видеть моего лица, скорчил рожу и кивком приказал Лакису убираться из моего кресла.
Орк подчинился, но уходить не стал, оставшись у окна.
Усевшись за стол, я вопросительно уставился на гостя.