– Сколько время, Некрас? – спросил Иван.
– Начался шестой час.
На столе отсчитывали время песочные часы. Песочные часы пришли на Русь от ромеев.9 Определяли дневные часы и ночные. С рассветом начинался первый час дня, с закатом первый час ночи. Каждый богатый и знатный житель Руси считал за честь иметь в своём доме часы, за которыми следили слуги.
Иван вернулся в горницу и доложил:
– Пошёл шестой час.
Александр закончил трапезу встал из-за стола, повернулся к иконостасу, расположенному в углу, перекрестился, сделал поклон. Евдокия сделала то же.
– Надо идти, – сказал Александр.
– Будь твёрд, сын, и в то же время мудр. Новгородцы слишком непостоянны и в то же время упрямы. Ох, что-то будет, – сказала мать.
– Иногда новгородцы слишком раздражают меня, и моя рука невольно тянется к мечу. Сдерживать себя удаётся с великим трудом.
– Упрямцы стоят за свои порядки, сохранившиеся с далёких времён, в то время, когда в других русских землях народ научился чтить власть князей.
Александр в сопровождении двенадцати гридей, все на конях, выехал со двора своей усадьбы. Кони застучали звонко подковами по деревянной мостовой. Скоро к Александру присоединился боярин Миша. Миша был также на коне, и его сопровождали конные воины – его дружина, всего десять человек все в железе, хорошо вооружены, из-под кольчуг вылезали подолы длинных жёлтых рубах. Миша поддерживал открыто князя во всех его делах, в отличие от других новгородских бояр, которые привыкли вести сложную, продуманную политику.
Зазвонил вечевой колокол.
– Иереям10 надо сказать, чтобы лучше следили за часами. Ещё до семи часов далеко, – сказал Александр Мише, ехавшему рядом.
– Церковные крысы – известные ленивцы, им бы только бражничать, да спать, – сказал Миша.
Александр и Миша засмеялись.
– Грешно так шутить, – сказал Александр.
– Бог – добрый, простит.
– А вот и Гаврила Олексич.
К процессии присоединился Гаврила Олексич, новгородский боярин средней руки. Его сопровождали пятеро вооружённых слуг. Он и его слуги шли пешком. Гаврила Олексич принадлежал к партии Александра, также как и Миша. Гаврила Олексич поприветствовал князя и боярина, те ответили, тем же.
– Помнишь, Гаврило, что следует говорить? – спросил Миша.
– Помню.
– Не слыхал, Гаврило, о настроениях Сбыслава Якуновича? – спросил Александр.