Безусловно, в теории, Владислав мог отстреляться от десятка
ходячих трупов.
Но мужчина считал, что имеющийся автомат - это средство
последнего шанса, который стоит использовать лишь в крайнем случае,
если не хочешь привлечь внимание всей Москвы.
Да и лишь дилетант мог подумать, что три магазина по тридцать
патронов - это так много. На самом деле в пылу боя или просто на
адреналине выпустить весь магазин так просто, что сам не заметишь,
как сухо защёлкает спусковой крючок.
Добежав до конца переулка, Рудин бросил взгляд на находящийся по
левую руку зеленый торговый центр “Ноев Ковчег”.
“Не думал, что мне когда-либо придется выбирать между
возможностью сдохнуть или набить свой желудок. Куда дальше ты
будешь падать, Влад? Хотя в этом новом мире, подобное ждёт как бы
не всех. Вместе и тонуть веселее, не правда ли?”.
Не мог Владислав забыть и о религии.
Больно уж происходящее походило на то, что церковники обещали в
“Конце времен”.
“Страшный суд, а? Вот только зачем Бог тогда подбросил мне этот
шарик? Он на что-то намекает? Если у тебя есть какая-то цель, Боже,
то лучше бы тебе подать мне какой-то знак. Стрельни, там, молнией в
дерево или ещё как-нибудь намекни…”
Однако небеса презрительно молчали, а вокруг можно было услышать
лишь чьи-то отдаленные испуганные крики, особо громкий рёв
какого-то зомби и сирены скорой и полиции.
Не дождавшись никаких знаков Влад раздраженно отвернулся от
торгового центра. Есть хотелось уже ощутимо, так как время шло к
вечеру, но соваться без плана в “Ноев ковчег” осмелился бы лишь
конченный самоубийца.
Туда же можно закинуть и всякие рынки, метро, деловые центры и
все те места, где любит собираться большое число людей.
Впрочем, оставаться на улице с приближающейся ночью тоже было
откровенно тупым решением.
Не стоило забывать и об одежде. Если ему по пути встретиться
наряд полиции, то грустно станет всем участникам этой встречи.
Рудин совершенно серьезно готов был убить любого, кто попытается
вновь упрятать его гнить в тюрьме.
Вновь почувствовав пьянящий вкус свободы, Владислав физически не
мог больше от него отказаться.
Следовательно, единственная возможность, которая оставалась для
мужчины, это забуриться в один из многоквартирных домов, найти там
еду, при возможности одежду и постараться хоть немного прийти в
себя.