Наблюдатель - страница 4

Шрифт
Интервал
Мой черствый хлеб – вдовство и шутовство.
И музыки шаманское камланье,
Обычный звук, – и больше ничего.
Зола и пыль в нетопленном камине,
И с тишиной слиянье и родство,
И день закрыт на долгом карантине,
Лишь я и ночь – и рядом никого.

«Рассыпается август искрами…»

Рассыпается август искрами,
Стайкой бабочек сердце брызнуло,
Черным кружевом ночи высекло
Бесконечные звезды-выстрелы.
В ночь вонзаюсь шагами быстрыми,
Смотрит небо зрачками мглистыми.
Серебристыми чувство-мыслями,
Бродит в венах вино игристое.
Воздух ожил, забился листьями,
Гладит кожу рябина кистями,
Жарких бусин печаль ветвистая,
На груди моей солнце выстлала.

Волчица

В неизбежность – звериной ловкостью,
Как дыхание, горяча,
Поднималась с упругой легкостью,
В темень страха – копьем луча.
Грозной поступью над погостами,
Как пружина крутой рывок!
И впивалась клыками острыми,
В соль древнейшей из всех дорог.
Пряный запах земли и сырости,
Горьких ягод пьянящий вкус.
Прочь! От душной людской постылости!
Прочь сомнений нещадный груз.
Взрезать сполохи волчьей песнею!
Взгляд острее, чем сталь клинка.
Вместо сердца меж ребер – лезвие,
Вместо логова – облака.

«Алые с золотом птицы закатные…»

Алые с золотом птицы закатные,
Грудь мне пробили тоской необъятною,
В косы вплели мне светила небесные,
Чтоб не была ни женой, ни невестой я.
В душу вселили напевы нездешние,
Чтоб не спалось мне ночами кромешными,
Очи прожгли мне углями древесными,
Чтобы смотрелось в меня неизвестное.
В губы вложили шальные, пьянящие
Хмельные травы, с луной говорящие,
Сердце пронзили лучами слепящими,
Чтобы узрела в себе настоящее.
Что же вы, птицы, со мною наделали?
Рвусь в невесомость из белого тела я,
Кожа звенит от тяжелого бремени:
Только не время мне… Только не время мне…

«Расплескались моря небесные…»

Расплескались моря небесные
И влечет меня неизвестное,
Там где тучи плывут невестами
И сливаются сон и явь.
Я тебя позову по имени,
Что всего на земле любимее,
И просторы бескрайно-синие
Повторят его просияв.
Корабли покидают гавани,
Паруса распустившись павами,
Поплывут лебедями плавными
В поднебесье из васильков.
Высоко, в голубой безбрежности,
Окружу тебя безмятежностью,
Я пишу тебе письма нежностью
На пергаменте облаков.

«Снегами забвенья, в жару или стужу…»

Снегами забвенья, в жару или стужу,
Белела дорога к порогу спеша.
И струйками дыма, из тела наружу,
Следующая страница