Однако больше всего город зовет к себе вечером, когда чья-то рука набрасывает на землю покрывало, прячущее лицо земли от солнца. Звуки и запахи становятся четче, ярче, насыщеннее. Повышается чувствительность ко всему. Я вижу крыши дворцов и залов за стеной. Резные фигурки, словно скатившись с покатых китайских крыш, остановились на самом конце карниза. Вдруг вспорхнут две белые птицы с большими крыльями, горделиво и непринужденно перелетят в другую часть сада. Обладателям мифологического мировоззрения, конечно, сразу придет в голову мысль, что это дух Конфуция, перевоплотившийся в птицу. Конфуций жил в этих местах, это его родина. Не знаю, связана ли необычность этого места с великим учителем китайского народа.
И вот я в университете. Это целый город-сад, маленькая вселенная, спрятанная от всего мира: словно нас накрыли плотной крышкой, чтобы оградить от иногда опасной окружающей действительности. Именно в кампусе я поняла, почему китайцы предпочитали жить в изоляции на протяжении многих веков. Жизнь текла неторопливо и радостно, не с кем было конкурировать, некому доказывать свою силу, не было надобности бороться с катаклизмами – сильным холодом или невыносимой жарой. Одним словом, и так все было хорошо.
Китайские университеты – живая недолговечная утопия. Говорят ли учителя студентам о существовании мира извне? Преподаватели провели всю жизнь в университете и могут только поделиться своими знаниями и умениями, также приобретенными ими когда-то в этих стенах. Поэтому безмятежный университетский мир кажется его немного наивным обитателям самой настоящей реальностью.
Вечерние толпы возле восточных ворот. Колоритам местного маленького рынка позавидовала бы палитра любого художника. Чего здесь только нет: носки в радужку, удивительно дешевые часы с сияющими стразами, браслеты, сережки и вдруг неожиданно парящая жаром лапша – отсюда уже начинаются кафе. Собачка, чуть не набежавшая на велосипедиста, женщина, всплескивающая воду прямо на тротуар, запах запеченной баранины под светлое пиво из грязных стаканов и снова бусики и вдруг целая толпа у одной из машин: распродажа блокнотов, их столько, что становится жаль загубленные на бумагу деревья.
Возможно, университетское время – самое счастливое для большинства из тех, кто полон надежд на блестящее будущее. Кто-то из них, вырвавшись в большой мир, осуществит свои мечты. Но, убедившись в том, что родные им гордятся и успех уже в кармане, задумается, счастлив ли по-настоящему. А кто-то, проигравший и смирившийся со своей судьбой, перелистывая высказывания Лао-цзы