– Сейчас схожу за травами и сделаю тебе отвар, вмиг оживёшь, – говорил Вик с улыбкой, пытаясь меня подбодрить.
Он скрылся за дверью и очень скоро появился вновь, сжимая в руках небольшой мешок.
– Сейчас посмотрим, что тут у нас… так… это не то… тоже, не то… ах вот она – огненный язык, от всех болезней лечит. Мой дед был большим знатоком всяких трав и снадобий, от чего угодно мог вылечить, любого на ноги ставил, за это его все ценили. Мой отец от него многое узнал и передал мне.
Рассказывая про своего деда, он ловкими движениями растирал траву и сыпал в воду, которая начала закипать. Воздух наполнился резким, но приятным запахом отвара. Моё тело уже почти согрелось, и я подошёл поближе к огню, чтобы просохнуть. Шум на улице не стихал, кажется, он даже стал ещё сильней, сильный порыв ветра хлопнул незакрытой дверью. Вик слегка покосился в сторону двери и покачал головой.
– Похоже, боги разгневались не на шутку, недаром нам вчера был послан знак, – сказал он задумчиво.
– Какой ещё знак? – спросил я.
– Ты ведь и сам вчера видел утром рыбу на берегу. Ночью повыскакивала из моря и утром мёртвая лежала на песке.
– Разве это что-то может значить? – недоверчиво сказал я.
– Все говорят, что это неспроста. Поэтому сегодня никто не вышел в море.
И только теперь, после этих слов, я поймал себя на мысли, что все лодки были привязаны, вероятно, с самого утра, значит никто даже не пытался попробовать рыбачить. Но мой отец был не из числа тех людей, которые верят суевериям и сумрачным знакам. Он, по-моему, даже в богов не верил, хоть и поклонялся им изредка. Возможно, он это делал просто по привычке.
– Вот, возьми, скоро остынет, – Вик протянул мне горячий отвар.
Я подул на него и сделал маленький глоток. Вкус был терпкий и немного горьковатый, чем-то напоминающий вкус лесного мёда. Почти сразу после первого глотка я почувствовал прилив бодрости, казалось, будто тёплая волна растекается по моему телу. Я сделал глоток побольше, вторая волна тепла растеклась ещё быстрей. «Недаром его деда все уважали», – подумал я. Отвар был выпит, и вместе с ним ко мне вернулась жизнь, какое-то стремление что-нибудь делать охватило меня. Мне было безразлично что, главное что-то делать, хоть прыгать на одном месте. Вик, увидев блеск в моих глазах, улыбнулся и сказал: