– Если хотите, – сказала она, усаживаясь со смиренным вздохом.
Он читал место о пирушке, которую Сэм Веллер дал в Бате. Некоторые из нас искренне смеялись. Я не отважилась, потому что остановилась в доме мисс Дженкинс. Она сидела с терпеливо-важным видом. Когда все было закончено, она повернулась ко мне и сказала с величественной снисходительностью:
– Сходите за «Расселом», милая, в библиотеку.
Когда я принесла книгу, она повернулась к капитану Брауну:
– Теперь разрешите мне прочесть вам одно место, и затем общество сможет выбирать между вашим любимым мистером Бозом3 и доктором Джонсоном.
Она прочла одну из бесед между Расселом и Имлаком повышенным величавым голосом и, когда закончила, сказала:
– Мне кажется, я сейчас оправдала моё предпочтение доктору Джонсону как писателю.
У капитана дрогнули губы, он стукнул по столу, но ничего не сказал. Она же подумала, что может нанести последние удары.
– Я считаю вульгарным и недостойным, чтобы публиковать его в листках.
– А как же опубликовали «Рассеянного», мэм? – спросил капитан Браун тихим голосом, который мисс Дженкинс, я думаю, не захотела услышать.
– Стиль доктора Джонсона является примером для молодых начинающих. Мой отец рекомендовал его мне, когда я начала писать письма, – на нем я сформировала мой собственный стиль, и я рекомендую его вам.
– Ему было бы неплохо поменять свой стиль, он такой помпезный, – сказал капитан Браун.
Мисс Дженкинс восприняла это как личное оскорбление, хотя капитан совсем этого не имел в виду.
Эпистолярный слог был её коньком. Я видела множество копий писем, написанных и отредактированных мисс Дженкинс на грифельной доске как раз за полчаса до отправки почты, чтобы успокоить своих друзей в том, что их стиль в порядке; и доктор Джонсон, как она говорила, был примером для её стиля. Она выпрямилась с достоинством и только ответила на последнее замечание капитана Брауна следующими словами, подчеркивая каждое слово:
– Я предпочитаю доктора Джонсона мистеру Бозу.
Не могу поручиться, но говорят, что слышали, как капитан Браун сказал вполголоса: «Болван ваш доктор Джонсон!». Если он это сделал, то раскаялся в своих словах, так как подошёл и встал около кресла мисс Дженкинс, стараясь вовлечь её в разговор на более приятную тему.
Но она была непреклонна. На следующий день она сделала замечание, о котором я упоминала, по поводу ямочек мисс Джесси.