- Да уж, «земля обетованная».
- Но, мы здесь застанем самый первый День Благодарения.
Плимутская колония до этого лета с трудом дожила, и ближайшие пару
лет здесь будет достаточно… ну, относительно спокойно, - Джози
постоянно о чем-то думала, и я не хотела ей мешать.
- Хорошо, я поговорю с Маргрет, чтобы нас содержали вместе. Не
хочу, чтобы вас, а точнее, тебя, в этом поселении считали
прокаженной.
Я спустилась в трюм, где сейчас царила такая суматоха, что я с
трудом пробралась до своего угла, где спала ночами, а вернее,
забывалась, как в фильме ужасов. Девушки собирали свои вещи,
пытались переодеться, закрывая друг друга. Я хотела поговорить с
Маргрет и капитаном, хотя, все могло быть уже поздно, потому что
те, кто сейчас уже в поселении, могли рассказать кого привезли на
корабле.
- Элизабет, ты уже готова? Нужно переодеться, сменить чепец,
иначе, хозяева поселения подумают, что мы грязнули, - она
улыбалась, и значит, настроение ее позволяло быть добрее.
- Сестра Маргрет, у меня к вам серьезный разговор. Я хочу, чтобы
вы услышали сердцем то, что я вам скажу, - я скорчила максимально
несчастное лицо и присела на тюки с шерстю, которыми был частично
забит трюм.
- Девочка моя, что-то серьезное? – она присела рядом с
испуганным взглядом.
- Сестра, мы не знаем эти земли, но наше сердце, благодаря Богу,
полно любви к нашим ближним… - я говорила громко, чтобы «сестры»
заинтересовались нашей беседой.
- Конечно, детка, поделись своими горестными мыслями, или
происшествием, и я помогу чем смогу, ты же знаешь, я всегда на
стороне Бога, а значит, и на твоей стороне.
- Сестра, это поселение даже нам с вами не близко по духу, по
вере, не говоря уже о тех девушках, - я указала на пеструю стайку
наших «уголовниц». – Мы не должны говорить о том, что Его
Величество отправил сюда этих женщин.
- А что мы можем сделать, если это действительно так?
- Мы можем сказать, что это сироты нашего приюта. Ведь у нас
умерли девушки, и на них есть документы. Представляете, как к ним
будут относиться пуритане?
- Здесь пуритане? – ее глаза расширились, и я поняла, о чем мне
говорила Лиля.
- Да.
- Но откуда вы знаете?
- Вы видели девушку, с которой я говорила на палубе? Джози. Ее
отец продал в бордель, и посадили ее за то, что она не дала мужчине
изнасиловать ее. Она укусила его за нос. Она богобоязненная, добрая
и светлая душа. И если эти фанатики будут ее гнобить за то, что она
дралась за свою жизнь и за свою честь… Бог бы рассердился на нас за
то, что мы не попробовали спасти их, оградить от унижения.