– А у нас в горах каждый второй – разбойник. Прикажете всех переарестовать?
– Ну хоть самых наглых.
– Тюрем не хватит, и полиции тоже, – желчно парировал Трембель.
– Хорошо, я понял. Поеду и проверю, правду ли сообщил ваш агент. Спасибо за наводку.
На этом совещание закончилось. Лыков ушел, а полицмейстер остался. Когда Ковалев явился к себе в управление, оказалось, что питерец там его дожидается.
– Что-то еще, Алексей Николаевич?
– Так, пара вопросов, Георгий Самойлович. Скажите, что от вас потребовал Карл Федорович?
Полицмейстер смутился:
– Хм… Он просил держать в секрете.
– Трембель хотел, чтобы вы за мной проследили. Так?
– Так.
– Не надо этого делать, Георгий Самойлович. И не получится у вас, и вообще ни к чему.
– Но как же я не исполню приказ начальства?
– Скажете, что упустили из виду. Горы, то да се… Лучше покажите мне сейчас по карте, как добраться до этой Бочормы.
Два коллежских советника попросили чаю и сели за подробную карту губернии. В Грузии, как и в любой горной стране, мало дорог. Вот и в Тионети вел единственный тракт от Кахетинского шоссе. Других вариантов попасть туда не было.
– Ну, пожелайте мне удачи, – сказал на прощание Лыков. – Я сегодня съезжаю из гостиницы и ночую на квартире у Скибы. Это мой приятель, вместе служили в Петербурге.
– Я знаю.
– Завтра утром выступаю в Тионети. Не поминайте лихом, ежели что.
– С богом!
Полицмейстер крепко пожал сыщику руку. Видно было, что он мало верит в успех карательной экспедиции, но боится высказывать свои мысли вслух.
Ближе к вечеру Лыков переехал на Третью Водосточную улицу, вместе с кобылой. Лалу поставили во дворе, там нашлось пустое стойло. Алексей Николаевич посекретничал с хозяином квартиры. И когда стемнело, Максим Вячеславович вышел прогуляться – один, без гостя. Обогнул дом и быстро вернулся.
– Ну что? – налетел на него питерец.
– Один стоит на углу с Террасным переулком. Второй караулит на Крайнем подъеме.
– Значит, обходным маневром можно?
– Вроде бы да.
– Ну, Пресвятая Богородица, выручай!
Коллежский советник, одетый в горский костюм, спустился по черной лестнице во двор. Нагрузил на кобылу переметные сумы, вскочил в седло. Скиба тихо открыл заднюю калитку и вывел всадника в переулок. Там было темно и пусто. Стараясь не шуметь, Лыков двинулся в ночь. Он объехал своих караульщиков и долго пробирался на Бебутовскую улицу. Потом спустился по ней к Татарскому Майдану, безлюдному в это время. Справа над ним нависали скалы Сололаки, на фоне неба едва угадывались башни Нари-калы. Улицы ночного Тифлиса были плохо освещены, но сейчас это играло на руку сыщику.