Сделал он это, кстати, тихо. Если бы не тень, скользнувшая по лицу, и не щелчок закрывшейся двери, я и дальше притворялась бы спящей, ошеломленная чужой наглостью. Но этого не потребовалось, так что глаза я открыла.
И зря. Очень-очень зря.
С другой кровати на меня в упор смотрела сестрица, в чьем взгляде полыхала жгучая ревность девочки, которая впервые тайно влюбилась и уже считала симпатичного мальчика своим, о чем он даже не подозревал.
– Решила соблазнить его? – выплюнула она, зло откидывая одеяло.
На бледном лице проступили чешуйки, но я даже успокаивать ее не собиралась. Да надоело просто. По тому, что я видела своими глазами, свои эмоции девушка очень даже контролировала.
Когда хотела.
В остальное же время своими эмоциями она ловко манипулировала. Только вместо: “Вы меня не любите” – она всем своим видом говорила: “Вы хотите, чтобы я сгорела!” Конечно, я могла ошибаться в своих суждениях, но и отрицать ее игры не могла. Потому что обычно капризная и несдержанная барышня в присутствии военачальника великолепно притворялась кроткой, молчаливой и скромной.
– Ты дура, если решила так, – вздохнула я, не спеша подниматься.
Доказывать что-то сестрице я не собиралась ни под каким предлогом. Потому что нервы у меня тоже не железные, а дотащить ее до храма мне очень даже надо.
– Я не хочу больше идти с тобой! Я сама доберусь до драконов! – решила она, порывисто поднимаясь с кровати.
– Тебя или убьют, или опять отправят на невольничий рынок, – закатила я глаза, ничем иным не реагируя на бунт на корабле. – Не будь глупой. Мы доберемся до порта и переплывем через Теплое море на каком-нибудь судне. Я лично передам тебя в храм драконов. Там помогают таким, как ты.
– А что потом будешь делать ты? – спросила она все с той же необоснованной ревностью.
– Жить, Илона. Я наконец-то буду просто жить.
Зачем он меня поцеловал?
Этот вполне обоснованный моей нервозностью вопрос терзал меня все то время, пока мы завтракали за тем же столом, что стоял в углу харчевни, с трех сторон скрытый от любопытных взглядов стенами. На мужчину я смотрела украдкой, стараясь не пересекаться с ним взглядами, но получалось у меня из рук вон плохо.
Рейтар словно чувствовал, что я на него смотрю, и неизменно глядел в ответ своими карими глазюками. Черные веера ресниц, широкие брови и залом между ними, выдающий то, как часто этот человек хмурится.