А мне было как-то все равно…
— Благодарю вас, — сказала я, не думая поворачиваться к нему или подниматься, как было положено мне, его экономке. — Только непонятно, откуда вы тут взялись…
— Пришел, — миролюбиво объявил милорд Верд. — Как только Джон появился в кофейне, то обнаружил, что вы пропали, а ваш умный сын растерялся и не знает, что делать. Потом пришел Рэм, узнал, что произошло, и дал в ухо Паулю. Бедный Джон был вынужден их разнимать. Потом мой камердинер связался со мной. Он был совсем в расстроенных чувствах и сообщил, что они вас потеряли и вы бегаете по незнакомому городу в слезах. Я выстроил портал, попал в Роттервик и отправился вас искать.
— А как вы меня нашли?
— Велика сложность, — рассмеялся он. — Вы же не исчезнувший наследник герцогства Рейм... Пара заклинаний — и готово.
Я испугалась, когда услышала его слова о наследнике Реймского герцогства. Потом оценила комизм ситуации, в Рэме, значит, этого самого наследника не опознали.
— Как-то вы чересчур расстроились. — Он сел рядом на скамейку и сунул мне в руки шляпку и перчатки.
— Действительно. А то не с чего, — проворчала я. Но надела шляпку, завязала ленты. Натянула перчатки.
— На такие взбрыки подрастающего поколения надо реагировать жестко — это безусловно. Но доводить себя до такого состояния… Не стоит.
— Обидно.
— Обидно. Наверное, от близких такого не ждешь — поэтому так больно… Поэтому, когда вырастаешь, становится так стыдно перед своими. Особенно перед мамой.
— Вы хотите сказать, что и вы?..
— Безусловно. Что ж я — подростком не был? — невесело усмехнулся милорд Верд. — А в моем случае, еще и официально признанным бастардом его величества. Можете себе представить, как ко мне относились сверстники, вдохновленные их родителями. Спуску я никому не давал. Дрался, дрался, дрался. На шпагах, на кулаках. Магически… Иногда меня накрывало — за что мне все это? Почему я не как все? Понятно, к отцу-императору претензий быть не могло. Поэтому я трепал нервы матери.
— И что она вам отвечала?
— Что за свою любовь к единственному мужчине в ее жизни она ни перед кем, в том числе и передо мной, отчитываться не будет. И что, как бы она меня ни любила, разговаривать с ней в таком тоне я не смею.
— И вы не смели?
— Отчего же? Время от времени пробовал. Подростки вообще любят испытывать границы дозволенного. И чем подросток больше любит — тем решительнее он будет прощупывать эту границу.