- Червей-то у него нема, - остановил его напарник. - Пехом
допрет, Шпалерка* недалече.
- Ловко чекисты сработали. Раз и срезали на бегу! - мелькнули
обрывки разговора от проходящей рядом кучки молодежи, не иначе
студентов-сверстников.
- Может, поперву в комиссариат? - попробовал возразить рябой,
смачно сплевывая мне под ноги.
- Ты на шмутки позыркай! - осадил очкастый интеллигент, очевидно
главный в команде. - Явная же контра, нешто мы будем два раза ноги
оббивать, чай обувка не казенная!
Рябой отошел на шаг, окинул меня задумчивым взглядом и
немедленно согласился:
- По любому шпиен! Или контра недобитая! - еще раз пребольно
ткнул стволом в живот: - А ну, сунь руки в карманы, сволота! И
двигай вперед помалу!
Ничего не оставалось, как выполнить команду. И тут обнаружилось
страшное: паспорт и деньги бесследно исчезли! Идиот! Какое затмение
на меня нашло, почему не подумал, не переложил их во внутренний
карман куртки? Кому и что тут доказывать без этих бумажек?! От
неожиданности я споткнулся и полетел опять на мостовую, как есть, с
руками в карманах.
...Пришел в себя я в каком-то мрачном помещении за тяжелым,
грязным столом, на который из рюкзачка уже вывалили все мои
скромные пожитки. По голове, прямо за шиворот, стекала ледяная
вода. С трудом удалось сфокусировать взгляд на сидящем напротив
меня человеке: фуражка почти как у полицейских 2014 года, только
сильно поменьше, поаккуратнее, да цвет верха темнее и синее. Более
ничего похожего: куртко-рубаха болотного армейского цвета, погон
нет, вместо них красные засаленные петлицы, из которых торчат
треугольные глазки малиновой эмали... Знать бы еще, что они
означают.
- Оклемался, свинота? - из-за спины, с закопченной до черноты
металлической кружкой** в руках, выдвинулся похожий товарищ, только
на фуражке по-идиотски поменяны цвета, то есть верх
темно-красный,*** как сигнал светофора в ночи. Начальник, наверно,
лет на двадцать старше, да на один треугольник больше. - А ну живо
сказывай, бегунок, как до веселой жизни докатился!
- Что именно?! - просипел я, осторожно поднимая руки к
голове.
- Надо тебе его байки слухать, - неожиданно поднял голову от
писанины тот, что напротив. - Фамилию говори, - обратился он уже ко
мне, - сколь лет, где живешь и место работы.
- Алексей Коршунов, двадцать три года, студент-электрик, - бодро
начал я и почти сразу осекся.