– Вы хотите договориться? – парень,
на которого наезжал Верочкин – как я понял, местный менеджер
среднего звена – вылез в самый неподходящий момент. – Он
преступник! Он угрожал мне! Его нужно арестовать…
– “Слабоумие и отвага”, – не
удержавшись, фыркнул Брут у меня с плеча.
Если миг назад сияние молний вокруг
писателя почти угасло и он застыл в считанных сантиметрах от земли,
то сейчас яркость начала увеличиваться вновь. Молнии извивались
вокруг мужика, словно искорёженные сияющие змеи. Более того, в
воздух поднялась всякая канцелярская мелочёвка из металла и под
воздействием магнитных полей со скрежетом стала превращаться во
множество лезвий. Кто-то выполнил свою домашнюю работу по физике,
начав писать про электричество…
Писатели редко бывают тупыми. Сложно
тупому человеку придумать идею, прописать сюжет, вложить мысли,
проработать характеры и облечь это всё в слова, которые окажутся
интересны большому числу людей. Однако писатели, художники,
музыканты и актеры – вся та творческая братия, способная воплощать
в себе героев, – они часто… очень часто, один из двух, а то и
каждый, немного не в своём уме. Кто-то сильнее. Кто-то слабее. Но
нормальных в принципе нет. А значит, не стоит их провоцировать.
Короткий удар в челюсть. Легкий
хруст. Чуть искривлённое лицо. И мальчишка-менеджер с закатившимися
глазами осел на пол. Сломанная челюсть – это легко отделался. По
крайней мере, жив останется – молнию, в отличие от меня, ему не
пережить, а вот мне не хотелось сталкиваться с лезвиями. Если к
чистой магии у меня иммунитет, то её опосредованные воплощения –
моя слабость. Кроме того, на улице просто отвратная погода, и если
Верочкин достаточно взбесится, то попытается сбежать... А под дождь
так неохота. Но кулак у меня ещё полдня будет болеть.
– Инцидент исчерпан? – обратился я к
Верочкину.
– Да, – неуверенно протянул он,
сбросив электрическую ауру и любуясь на бесчувственное тело. – А
что теперь ждёт меня?..
– Вы пройдёте со мной, – пожал я
плечами. – Думаю, отделаетесь штрафом… возможно, ограничим на
несколько месяцев лицензию на писательство. Не больше. Ведь никто
не пострадал? – я оглядел офис.
Люди уже начали вылезать из-под
столов. Откуда-то выбрался бесхозный принтер, перебирая маленькими
ножками… Э-э-э? Народ не просто вылезал, а собирался вокруг
недавнего бузотёра Верочкина и одобрительно хлопал его по плечу и
жал руки. Из обрывков фраз я понял, что мальчишка-менеджер
закошмарил уже весь офис, и Верочкин – герой дня. Даже принтер
потёрся о его ногу и распечатал смайлик. Что же… это хорошо.
Похоже, Верочкин на этом поднимет свою долю “Веры”, ну а я…
Надеюсь, дрон не сгорел. Если повезёт, то хотя бы в этот раз
начальство не будет орать.