- Гриша, я ж тебе сказал, что пока занят.
- Да хер ли с работой! Тут другое. Мне твоя помощь по важному
делу нужна.
Солдат внимательно глянул на лицо старого кореша в полицейской
форме. Что-то с ним не в порядке.
- Садись в машину, я смену закончил.
Виктор сел с пассажирское кресло вездехода и уставился на
Григория.
- Рассказывай.
- Машку помнишь с десятой школы?
- Это которая вот с такой заднице?
- Нормально там все с задницей, уж поверь мне.
Чумбин был на редкость для него сумрачен. Уж что такое укатало
самого позитивного парня на районе?
- Тогда в чем дело?
- Пропала она, уже второй день нигде не появлялась.
- Может…
- Не может. Искать надо. Сам понимаешь, мне всего не скажут.
Солдат кивнул, пацанва обычно видит много, но полицаю точно не
поведают. Непонятно, кем Гриша считает Витька, но за помощью
обратился не просто так.
- Ладно, поехали.
- Сначала на работу, сдам пепелац и возьму свою точилу.
- И оружие сдашь?
Григорий усмехнулся:
- При корочках не иметь ничего?
- Тогда поехали.
Гриша еще долго стоял в кустах на коленях, его желудок никак не
мог очиститься. Солдата также подташнивало, но на войне он видал и
не такое. Например, запекшуюся целиком в автомобиле семью с двумя
девочками подростками. Он уже не верил в хорошее, его душа давно
прогорела. А Машка, Мария лежала в засыпанной мусором канаве, как и
еще одна молодая девушка. Это кем это надо было быть, чтобы так над
ними поиздеваться? Добил Григория найденный неподалеку бычок от
финских сигарет.
Солдат проследил, чтобы кореш пришел в себя, довел его до
машины, а затем исчез за забором. Минут черед двадцать
предположения подтвердились. На станции целый день простоял
товарный состав, который охраняли финны. И кто-то из пацанвы видел
девушек с ними. Еще веселых и ничего не подозревающих. Кому какое
дело до девчонок, пытающихся хоть таким образом выжить?
- Чухонцы, это были Гришаня из наемников. Заманили, позабавились
и…оставили.
Чумбин мрачно смолил сигарету:
- Сука, мы уже встречаться начали, я хотел её к себе перевезти.
Мало ли что дальше могло пойти. Дети и прочее… Сука! Они не мне, а
будущим пацанам и девчонкам жизнь обрезали. По тонкой ниточке.
Виктор удивленно вскинул глаза. Никогда бы не подумал, что Гриша
может говорить такие серьезные вещи.
- Они не первые, брат. Вся эта сволочь на нашей земле чует
безнаказанность и творит что хочет.