Но! Ничего не дается по праву. Заработай, заслужи! Тогда твоя
судьба будет иной. И что из того, что перед тобой и блестящим
будущим – тысячи жизней каких-то русских? Пусть сдохнут, твари!
- Когда станция?
Близорукие глаза Дитриха поднялись на женщину. Та лишь
передернула плечами.
«Нищеброд, не может себе кибер-глаза нормальные вставить!»
- Смотри расписание.
- Сандра, ты чего такая сука? Постоянно трахаешься со своими
фемками, и все равно недовольна. А вот у меня давно не было
секса.
- Так тебе ни одна нормальная баба не даст!
- Ах, ты дрянь! – Дитрих отчего-то взбеленился. – Надо было тебя
в том сраном городке оставить! Сдохла бы кучу мусора, а на
следующей день тебя бы никто и не вспомнил.
- Сиди, не дергайся! Это же не ты меня вытащил, а тот полицай.
Вот ему бы и отдался.
- Я не гей, чертова сука!
Сандра вспыхнула, но ей пришлось сдержаться. Времена засилия
ЛГБТ идеологии уже миновали. Отщепенцев не трогали, но и на знамя
уже никто не поднимал. Лесбиянка глухо выдохнула:
- Приедем в офис, с тобой разберемся.
- Это мы еще посмотрим!
Внезапно Сандра поняла, что совершенно не знает этого мужчину.
Такой матерый волк сейчас в его глазах наружу высунулся. Хотя чего
тут удивляться? Они же не команда, а группа случайно оказавшихся
вместе людей. По-европейски дисциплинированных и деловых. Выполнили
локальную задачу и разбежались. Так что по-своему Дитрих прав. Она
ему никто. Решив, что вся их перепалка не стоит выеденного яйца,
Сандра успокоилась и уставилась в окно. Не хотелось ни читать, ни
смотреть видео. А хотелось хорошенько нажраться и оказаться в
постели с какой-нибудь горячей чернокожей девчонкой. Но это только
завтра. Завтра.
За окном появились низкие здания, завиднелись несколько
дополнительных веток, промелькнула мимо будка захудалого
провинциального блокпоста. Они явно подъезжают к станции. Женщина
встала и резко открыла дверь купе. Как ни странно, но к ней
присоединился и Дитрих. Файл в сеть закинется автоматически, а
сидеть уже до чертиков надоело. И вдруг на этой станции будет
остановка? Им никогда о них не объявляли заранее. Из-за
секретности, наверное. Тогда можно выйти, размять ноги, купить
«пирожки» или лучше нормальный сэндвич из автомата. Везде, где
существует европейский порядок, стоят такие аппараты. Незыблемое
правило оккупационной администрации.