Только это ещё не всё. Некоторые
коммуникаторы настолько были настолько толково сделаны, что в их
памяти можно было хранить разные данные, какие-то личные заметки,
музыку, фотографии и то, на что я намекал сейчас Ясе — карты
местности или города. Перед отлётом мы все скопировали на свои
устройства план Нового Ленинграда, чтобы не заблудиться, когда
сойдём с космического корабля, но девичья память подвела
Довнарович, которая ойкнула и полезла в свой карман.
Разумеется, планетарное управление
ГРУ на плане обозначено не было, но мы знали нужный адрес и дружной
толпой пошли отмечаться и получать зарплату и доплату за награды.
Хоть наш отряд и был распущен, но по-прежнему оставались в штате
военной разведки. Правда, нам всем, кроме Черепа, был положен голый
оклад, но всё равно, неплохое подспорье к нашим стипендиям.
Выйдя из скромного серого здания с
непрозрачными окнами, нам немного потрепали нервы бухгалтерия, но
мы дружно отбились от претензий, сославшись на приказ начальства,
мы дошли до небольшого скверика, за которым шло строительство
кинотеатра. Рядом была остановка общественного транспорта, который
должен был нас развезти в разные стороны.
— Ну вот и мы расстаёмся, — вздохнула
Яся.
— Довнарович, не драматизируй! —
возмутился я. — Спишемся и в ближайшие дни завалимся в какую-нибудь
кафешку, вон на плане их две штуки обозначены.
— Точно, — кивнул Череп. — Сначала
глянем, чего у нас и как, а потом обязательно соберёмся.
— Варяг со Жмыхом вообще поодиночке
оказались, а что со Стерлядкиной, вообще неясно.
— Болеет она, стерлядь дурная, —
нахмурилась Яська. — Но к концу октября поправиться, а к Новому
году и последствия для организма пройдут.
— И всё-таки ты зря не сказала нам её
одесский адрес, — упрекнул я девушку. — Слетали бы на пару дней в
Одессу хоть через окно, но поддержали её, а так, не по-товарищески
как-то.
— А не было её в Одессе, чего зря
мотаться, она в Москву перебралась там и медицина получше и
родители…
— Довнарович! — мы с Черепом хором
рявкнули на неё.
Но Ярославу было не смутить. Она лишь
равнодушно пожала плечами.
— Все претензии к ней. Вот
поправиться, вы ей всё и выскажете, а мне и так хватило того
блудняка, в который она меня чуть не впутала…
Дослушать Довнарович я не успел,
подошёл мой троллейбус. Я наскоро попрощался и запрыгнул в
общественный транспорт.