— Хорошо, что хоть с Род-Айлендом
удалось решить проблему, — вздохнул Бьюкенен. — Нет, ну вот
ей-богу, у меня такое ощущение, что нам Сорос продолжает гадить
несмотря на…
— Да и мне порой кажется, что его
Сатана отпускает из ада на прогулку, — буркнул Рамсфельд.
— Увы. Поторопились мы с его
расстрелом в девяносто девятом, — критично признал Патрик Бьюкенен,
который был одним из тех, кто настаивал на смертной казни
миллиардера. — Сейчас можно было бы его показывать его, в тюремной
робе и говорить: посмотрите, главный спонсор демократов пытался
продать нас оккупантам.
— Выкрутился бы, — хлопнул ладонью по
столу Рамсфельд, чьё слово тогда стало решающим. Как только
отменили законы военного времени, сразу бы нанял прорву адвокатов,
и уж они доказали, что это не Сорос был предателем, а мы. Тогда бы
не только Белый Дом, но ещё и Конгресс с Сенатом запросто
проиграли.
Повисло тягостное молчание. Дональд
Рамсфельд пошарил руками по столу, в поисках пепельницы и сигарет и
найдя пачку, достал одну. Бьюкенен быстрым движением поднёс
зажигалку. Президент затянулся и выдохнул дым.
— Знаешь, Пат, а я иногда завидую
этим коммунистам. Вот как выбрали своего партийного босса Машерова,
на второй год правления Рейгана, так и его пересидел и его и Буша,
да ещё и с этим выскочкой от демократов встретиться и пообщается.
Никаких тебе кампаний, нервотрёпки.
— Не пообщается, — обронил
Бьюкенен.
Рамсфельд и Доул моментально вскинули
голову и посмотрели внимательно на помощника президента.
— Гейтс считает пока преждевременным
докладывать тебе, он всё ещё проверяет информацию, но появились
данные, что Пётр Машеров смертельно болен.
Рамсфельд откинулся в кресле.
Задумчиво побарабанил пальцами по столу. Доул и Бьюкенен
внимательно наблюдали за президентом.
— Как только появится точная
информация, пусть немедленно докладывает. Соберём совещание,
подумаем, какую пользу можно будет извлечь из этой ситуации.
— Я бы посоветовал уже сейчас помочь
тем, кто симпатизирует нам, в верхушке партии.
— Много таких осталось, после больших
восьмидесятых годов? — хмыкнул Доул.
— Гейтс говорит, что мало, но если мы
поддержим…
— Толку не будет, — хлопнул ладонью
по столу Рамсфельд. — Нет, какую-то поддержку мы им окажем, но
ограниченную, сейчас прозападная партия в СССР никакого влияния не
имеет. И им потребуется много лет, чтобы восстановиться. Лучше
попытаться затянуть китайский вопрос как можно дольше до смены
власти у русских, а там глядишь, они не будут настаивать на
восстановлении территориальной целостности этого государства.