Естественно, проходы с более высоким количеством маны
представляли из себя целые испытания. Самое сложное испытание,
которое бросило вызов всему миру, было проходом в другой хорошо
развитый мир. В конечном итоге спустя три года и четыре месяца
активных боевых действий единогласным решением всех сильнейших
семей было решено этот проход разрушить, и ценой более чем десяти
генералов и одного маршала удалось этот проход закрыть.
В моей семье, как и во многих других, было принято оценивать
своих воинов следующим образом:
десятник-сотник-тысячник-майор-полковник-генерал-маршал.
Естественно, многие из них имели официальные подранги для более
точной классификации, но в неформальной обстановке, да и в
формальной, мало кто говорил о своём подранге.
Потерю одного генерала можно было оценить потерей в пару
десятков, если не сотен, миллиардов рублей, а потеря одного маршала
можно было оценить настоящим бедствием для любой семьи, а для
только что вставшей на ноги семьи потеря маршала стала бы
смертельным ударом.
От воспоминаний событий того времени меня отвлекло резкое
открытие двери и буквально влетевшие внутрь женщина на вид лет
тридцати и мужчина лет тридцати пяти. Учитывая, что этому телу было
уже пятнадцать лет, они оба очень хорошо сохранились. Женщина была
вполне себе красивой со своими светлыми волосами и яркими синими
глазами ростом примерно в метр семьдесят, а мужчина был почти два
метра ростом и явно в свободное время занимался всесторонней
прокачкой своего тела, так как даже сквозь его одежду можно было
разглядеть рельефное и хорошо подкаченное тело. Он был коротко
пострижен и имел черный цвет волос вместе с странно-тёмными на вид
глазами.
- Сынок! - воскликнула женщина и сразу же обняла меня так
сильно, что я был почти уверен в том, что приложи она еще немного
силы, мои ребра сказали бы мне «пока», а, по-видимому, отец,
ограничился кивком и скромной, но счастливой улыбкой.
Оторвавшись от моего тела, она взглянула мне в глаза и после
этого начала осматривать меня. Не найдя во мне ничего плохого, она
вздохнула с облегчением. Спустя пару секунд в палату вошел лечащий
врач, который ранее сказал сообщить моим родителям о том, что я
очнулся, и его помощница, по которой было видно, что она ранее
что-то хотела сказать, но просто не успела.