На удивление ничего в моем теле не болело, разве что немного
ныла голова, но всё было в пределах нормы.
От дальнейших размышлений меня прервала вдруг открывшаяся дверь
и вошедшая в палату красивая загорелая светловолосая девушка с
карими глазами и волосами по плечи. Увидев, что я очнулся и
довольно активно осматривал её, она поклонилась и быстро
извинилась, после чего вышла из палаты и начала звать кого-то.
Так как еще в самом детстве было обнаружено, что я не обладал ни
хорошим телосложением, ни так называемым «талантом», меня растили
как будущего политика и переговорщика, из-за чего к своим двадцати
годам я очень хорошо знал четыре языка. Русский, китайский,
немецкий, французский и совсем немного японский, однако то, как эта
довольно красивая медсестра извинилась и сейчас звала кого-то в
коридоре, не было похоже ни на один известный мне язык, впрочем это
было неудивительно, ибо и ведущая новостей так же говорила на
неизвестном, но что странно, вполне понятном мне языке.
Внимательно осмотрев свою палату, я заметил нечто странное.
Во-первых, обычно в наших русских больницах лечили довольно
эффективно и просто — маной и в особо запущенных случаях особыми
препаратами со множеством побочных действий, ну или особенными
лекарственными ваннами, которые стоили как парочка хороших квартир
где-то на окраине Москвы. Очень редко у нас лечили кого-то
какими-то мазями, ибо было дешевле и быстрее залатать рану с
помощью маны.
Во-вторых, когда я напрягся, я приметил, что мое тело ощущалось
как-то… иначе. По ощущениям я словно стал чуть меньше как в плане
роста, так и в плане мышечной массы.
В-третьих, когда меня посетила весьма странная догадка, я вырвал
один волос с головы и поднес его к глазам... либо мне сделали
пересадку волос, либо я был перенесен силами старейшин в другое
тело, ибо волос был светлым.
Спустя пару мгновений в палату буквально влетели работники этой
больницы, но к этому моменту я успел выкинуть из рук свой светлый
волос. Рассмотрев их поподробнее я понял, что выглядели они очень
странно. Старомодные халаты, бейджики с именами, бумаги с какими-то
записями, причем два из пяти только что влетевших в палату врача
что-то активно писали на бумаге… в наших больницах почти всё-всё
делалось с помощью разных машин, а бумага использовалась в редких
случаях, в основном когда для безопасности нужно было оставить след
о сделке в дополнительном формате на «всякий случай».