-Видел ведь трубы над троном? Это орган называется — они через
трубы воздух прогоняют, который мешают с дисперсной слизью. Черной
слизью. Вы там все обдолбались самосбором, — он скривил губы. — Вот
ты и говорил с Богом.
-Нет, — после раздумий ответил Андрей. — Вчера, может быть, да,
а сегодня — нет. Меня взяли там и отвели в комнату пыток, в клетку
посадили. А потом пришел Он. Весь черный, здоровенный, под потолок
ростом, даже глаза черные. И говорил он... — он боялся озвучить
мысль. — Говорил со мной, не открывая рта. И с другими также. Они
слышат, а я нет. И еще он... Одного чернобожника убил — тот просто
упал и истек кровью. Мне кажется, он его своей мыслью. А меня он
отпустил.
Чем дальше говорил Андрей, тем сильнее опускались брови на глаза
Михаила. Вспоминая свой опыт молитв в главном зале и того, что на
их глазах делал Чернобог, он понимал, что собеседник, скорее всего,
не врет и говорит то, что видел уже в относительно трезвом
состоянии. Но последние слова перечеркнули достоверность.
-Отпустил тебя, да? — с усмешкой на лице произнес Михаил. — С
чего это?
-Я не знаю. Он говорил со мной. Как-будто уже видел меня раньше
и знает. И по отчеству меня назвал — Андрей Викторович.
-Он умеет в голову залезать.
-Я так и понял, но я, кажется, не думал о своем отчестве. Да и
зачем мне о себе по отчеству думать?
-Ну-ка, расскажи все по порядку с самого начала и не суетись, —
приказным тоном произнес Михаил.
Андрей как мог в деталях поведал ему всю историю с того момента,
как их заселили в ячейку до того, как Черный Бог выпустил пленника
из клетки. Тот внимательно слушал рассказ и почти не прерывал его
вопросами. Когда Андрей закончил, Михаил сохранял молчание, думая о
том, что услышал.
-Так где может быть мой сын? — произнес Андрей.
-Я откуда знаю? Ты сказал, что он из дома убежал? Говоришь,
пришел домой...
-Да, домой из пищеблока, а на моем этаже самосбор и дверь
открыта.
-Постой... — Михаил вновь нахмурился. — Ты раньше не говорил про
самосбор.
-Разве? — Андрей вновь окунулся в воспоминания, но мысли
путались друг с другом. — На пути в ячейку был сигнал самосбора, и
я укрылся выше. А когда пришел, дверь была открыта, там везде кровь
и следы самосбора. И ликвидаторы их жгли. А потом мне их старший
сказал, что Коля с Сашкой общался, а Сашка к чернобожникам ушел. И
мой сын тоже.