Они быстро поели минут за пять и, собираясь в путь, проводник
дал последние инструкции, которые совершенно не радовали
Андрея.
-Тоннель — опасное место. Если наткнемся на чернобожников, в
особенности их машину — сразу стреляем и отходим до технического
выхода. В случае самосбора то же самое. Всегда держим в голове
ближайшую дверь наверх. Если самосбор зальет тоннель, придется
обогнуть через верхний этаж. Будет дольше, но безопаснее.
-А если он целиком его зальет?
-Просто надо будет дольше идти.
-А монстры? — Андрей боялся этого вопроса. — Там есть обезьяны
или кальмары?
-Кого там только нет, — совершенно спокойно ответил Михаил и
улыбнулся, не понимая, какие чувства вызывает внутри собеседника. —
Поэтому ухо востро, максимум внимания на то, что происходит
спереди, сзади и по бокам.
За время пути от собора у Андрея накопилось изрядное количество
вопросов и тем, которые он хотел обсудить с Михаилом, но тот не дал
ему такой возможности, указав на выход. Они вернулись до двери со
знаком тоннеля и открыли дверь. Мужчины спустились по редкой для
гигахруща лестнице, в которой было всего две двери — одна вверху,
вторая в самом низу с несколькими площадками между ними. Перед
нижней дверью Михаил постоял с минуту, оценивая опасность, потом
потянул ручку и они попали в тоннель.
Андрей впервые в жизни был в подобном месте. Метров шесть в
ширину и четыре в высоту тоннель тянулся бесконечно в обе стороны,
насколько позволял видеть свет фонаря. Разделенный пополам белой
полосой, он позволял двигаться машинам в обоих направлениях, а со
стороны двери была зона для людей на небольшом возвышении по
сравнению с дорожным полотном. Идя за Михаилом, Андрей светил под
ноги, рассматривая темные полосы от колес, оставленные неизвестным
транспортом. Его проводник в это время не терял времени — он водил
светом фонаря по стенам и потолку. Там вдоль всего тоннеля тянулись
трубы вентиляции и, кажется, воды, связки проводов и крепления
неработающих ламп. Выход на верхний этаж можно действительно было
встретить каждые метров двести или триста. Помимо них, встречались
двери побольше — метра три в высоту, наверное, для машин. Но все
они были закрыты, а Михаил обращал на них внимание только если те
были приоткрыты. Еще реже встречались перекрестки, которые ровно
перпендикулярно упирались в тоннель, являя такие же бетонные дали
по обе стороны.