-Ты же, кажется, говорил, что они в общежитие не лезут.
-Не лезут. Я о том говорю, что мы, люди, можем умереть под
самосборами. Полностью исчезнуть. А они останутся жить.
-Да как так? — Андрей чувствовал, как по спине бежали мурашки. —
С чего бы это нам умирать?
-Так ведь всякое происходит, — Михаил поболтал жидкостью в
бутылке. — Самосборы сильнее становятся. Чудовища тоже как-будто
умнее. Многие проблемы у нас не решаются. А потом смотришь на
мутантов — они из мусора себе скорлупу на сто этажей соорудили. И
весь самосбор направляют на поддержание своей жизни. И, как ты
видел, успешно.
-Ну и что? У нас же тоже есть защита. И еда, и энергия, — Андрей
как мог защищал немутировавших людей гигахруща.
-А то... — он несколько секунд думал, — что они — новая ступень
развития людей. Тебе так не кажется?
Ячейка снова погрузилась в молчание. Андрей прогонял в голове
увиденное, пытаясь связать это с вопросом проводника. Его кольнула
неудобная мысль о том, что тот мог быть прав. Внезапно Михаил
заговорил.
-Спроси у своего партократа, — деловым тоном начал он, — может и
скажет чего. А то отправили тебя непонятно куда, а сынка там и нет
твоего. Или это... — он задумался. — Запишись в ликвидаторы. Они же
сами тебя пригласили. Там, может, и выведаешь чего. Во всяком
случае, это будет явно дешевле того, что могу предложить я. Да и
вряд ли я тебе еще чем-то помогу.
Он сделал несколько громких глотков и обтер рот.
-А теперь надо спать. Завтра надо будет идти полный день.
Гигахрущ словно благоволил путникам не следующий день. Тьма
молча расступалась под лучами фонарей, пропуская путников вперед.
Бесконечная бетонная даль железнодорожного тоннеля почти не
издавала звуков и за несколько часов пути Михаил ни разу не
остановился или обернулся, чтобы проверить и прислушаться. Было
удивительно идти вот так минута за минутой, час за часом, не
встречая никого и ничего. Михаил же думал о своем и по ходу пути
становился все более оптимистично настроенным. Не было ни чудовищ,
ни самосборов, омрачающих их путь. Возникало ощущение, будто
гигахрущ решил облегчить дорогу путникам за все те испытания,
которые выпали на их долю в предыдущие циклы. Даже поезд, который
должен был регулярно использовать железный путь, не появился вновь,
хотя Андрей этого так желал. В нескончаемо длинном бетонном тоннеле
два черных силуэта уверенно шли в свете собственных фонарей.