-Самосбор! Сейчас будет самосбор! Надо вернуться!
Силуэт мужчины вдали слегка покачивался.
-Если боишься идти, оставайся тут! — закричал тот пьяным
голосом. — Мне все равно!
-Я не боюсь! — он несколько секунд молчал, думая, говорить или
нет. — Мне сын сказал! — и уже тише. — Я Колю слышал.
Его собеседник ответил не сразу.
-Ты врешь. Или ты правда тронулся умом. Тебя надо на переработку
отправить.
Сказав это, он по-старинке махнул рукой и продолжил путь. Андрей
посмотрел ему вслед, оглянулся, чтобы осветить тоннель и вновь
посмотрел на отдаляющийся силуэт. Сплошной ворох чьих-то голосов
возрастали и вместе с ним в голове все громче звучали короткие, но
ясные предостережения. Он повернулся и короткими неуверенными
шажками побежал обратно в убежище. На лестнице он остановился и
хотел было вновь предупредить проводника, но после недолгих
раздумий двинулся дальше. Уже открывая тонкую металлическую дверь,
он почувствовал тот характерный запах, никогда не предвещавший
ничего хорошего. Смрад ударил ему в нос, придав ускорение Андрею.
Что было сил он бросился в дальний конец коридора, убегая от
грядущей смерти. Добежав до двери, он дрожащими руками потянул на
себя дверь, втиснулся в проем и хотел было закрыть ее, но внезапно
остановился. Тяжело дыша, он смотрел в широкую щель на дальний
конец коридора. Прошло всего несколько секунд, как оттуда
послышался Михаил — он бежал по бетонному полу тоннеля в сторону
убежища. В тьме замелькал свет его фонаря. Кажется, он споткнулся.
Выругался. Вот он заскочил по ступеням и кинулся через платформу.
Андрей вздрогнул, ощутив, что запах добрался до гермодвери. Он сжал
холодную ручку замка. Вонь становилась все невыносимее. В проеме
напротив возник бегущий силуэт.
-Стой, сука! Подожди! — злобно прокричал Михаил.
Все еще тяжело дыша, Андрей прищурился — за его проводником в
свете фонаря мерцали розовые искры. Смрад начинал кружить голову.
Самосбор наступал. Он потянул дверь на себя.
-Стой, сука! — уже верещал обезумевший мужчина. — Еще есть
время!
Розовый туман буквально ввалился огромной непрозрачной массой в
узкий дверной проем, толкая перед собой мерзкий запах смерти. Уже
слышались голоса, вой, рокот самосбора. Где-то в его глубине шли
или ползли мерзкие твари. Времени больше не было. Или было?