Ночью его тревожили сны о гигахруще и самосборе. Он вновь шел по
бесконечным коридорам, но уже один. Кричал в пустоту и звал сына.
Казалось, что тот был где-то совсем рядом — за ближайшим поворотом
или на соседнем лестничном пролете. Андрей слышал его голос и
задорный смех, но увидеть его не получалось. Зато он прекрасно
видел чудовищ в темноте, которые наблюдали за ним из-за угла и,
словно дразня, демонстрировали свои извивающиеся щупальца с черными
присосками. Кроме кальмаров и так похожих на людей обезьян Андрей
видел еще одну пугающую картину — лицо Михаила, которое то
вырисовывалось на стене, то появлялось в темноте, то возникало
прямо рядом с ним, как-будто проводник хотел что-то прошептать ему
на ухо. Вместо шорохов и постукиваний темнота разрывалась криком
«Стой! Открой! Еще есть время!» Андрей беспокойно просыпался, видя
перед собой родную ячейку, а когда вновь засыпал, сон продолжался
на том же самом месте и казалось, что ночной кошмар надо было
обязательно досмотреть до конца.
Пробудившись утром, он чувствовал себя измятым, уставшим и все
еще не отошедшим то ли от пресловутого отравления самосбором, то ли
от медикаментов, которые влили в его тело. Он умылся холодной водой
и, посмотрев на свое серое отражение, понял, что ему просто
необходимо было вернуться к нормальной жизни. Без темных коридоров,
чудовищ и вечного страха оказаться слишком далеко от
гермодвери.
Андрей покопался в шкафе, оделся в чистую рабочую одежду и, даже
не проверив терминал, пошел на трубопрокатный завод, словно он и не
прекращал там работать. Он ощущал почти что радость, оказавшись в
нестройном потоке рабочих и служащих, направляющихся на свои
предприятия. Стоя в переполненном лифте, он чувствовал тепло чьих
то плеч и спин, отчего ему самому становилось тепло на душе, а на
лице проскальзывала искренняя улыбка. Знакомый вахтер на пропускном
пункте махнул Андрею рукой и открыл турникет. Миновав короткий
коридор, он зашел на производственную зону и тут же погрузился в
шум работающих станков. Оказавшись в родной среде, ему стало еще
лучше.
Он встал напротив главного прохода, рассматривая грохочущие
механизмы, и ждал, пока в поле зрения появится Порфирий Сергеевич.
К его удивлению бригадир появился, но это был не его старый
знакомый, а совершенно новый человек. Молодой мужчина лет тридцати
заметил Андрея, приблизился к нему и, перекрикивая промышленный
шум, заговорил.