На выходе из помещения его всего прощупали и проверили
содержимое вещмешка.
-Двигай! — его толкнули в спину.
Не оборачиваясь, он пропустил другого верующего, и последовал за
ним. Вскоре он вновь попал в медленно идущий поток людей. Мужчины и
женщины двигались нестройными рядами по пути, который определяла
стража чернобожников. Андрей рассматривал помещения, которые, как и
везде, почти ничем не отличались. Все те же бетонные стены, но с
религиозными цитатами; те же потолки, но с характерными лампами,
затянутыми в решетки или расположенные крестами; те же двери, но с
малопонятными надписями и закорючками. Больше всего впечатляли
флаги, висящие в некоторых местах над входом или на несущих
колоннах. Андрей не мог вспомнить, чтобы видел подобную ткань —
плотную, толстую и окрашенную в глубокий черный цвет с ярко-красным
символом Черного Бога. В гигахруще этого цвета естественным образом
сторонились — его и так было слишком много во тьме необитаемых
этажей, а здесь он был главным.
Вскоре поток вновь стал делиться — стоящие возле лестницы
стражники направляли людей в разные стороны. Кто-то шел дальше по
коридору, другие вниз по лестнице, а Андрею указали наверх. Он
поднялся на три этажа выше и попал на почти обычный жилой этаж,
который отличался от его собственного лишь чернобожными
украшениями. Пришедших туда паломников распределяли по ячейкам, в
которых, в отличии от обычных, не было никакой мебели кроме длинной
скамьи и трехэтажных нар, сделанных из досок, труб, старых листов,
мебельных щитов и прочих отходов. Половина всей ячейки,
рассчитанная на человек двадцать, к его приходу уже была занята.
Мужчины и женщины без особого интереса оглядели Андрея, пока
очередной регистратор заполнял свой бланк, переписывая информацию с
талона.
-Ложись туда, — указал ему молодой регистратор с черной щекой. —
Мешок свой оставь там же. Не надо его везде с собой таскать.
Андрей кивнул и стал залезать на указанное место. Не снимая
ботинок, он лег на жесткие нары и сложил руки на груди, уставившись
глазами в потолок. Казалось, что его вели на убой, который
состоится, если не сегодня, то в самое ближайшее время.
Кто-то в комнате закряхтел, переворачиваясь на нарах; двое
мужчин на скамье вели очередные бесконечные споры о вселенной;
женщина под Андреем закашляла; кто-то открыл банку концентрата.
Знакомый звук немного отвлек его — живот недовольно заурчал. Он
оперся на локоть, залез в вещмешок и достал пакет концентрата. Есть
лежа было неудобно, поэтому он переместился на скамью и стал
медленно сосать подслащенную пасту, попутно рассматривая
присутствующих. Все они были разного пола, возраста и состояния
здоровья. Андрей пытался угадать, кем работают эти люди в гигахруще
— один мог быть его коллегой по заводскому цеху; другой был похож
на кладовщика, который выпустил Андрея с Михаилом; две тихие
женщины в углу напоминали то ли домохозяек, то ли уборщиц.
Пустеющий пакет издал характерный звук, привлекший внимание
дежурного чернобожника.