-Тебе для ванной, — он мотнул в сторону ямы, — даже говорить
ничего не надо. Этой писулькой ты уже сам все объяснил, — он
помахал бумагой. — Хотя с тобой будет время поработать, расскажешь
нам еще что-нибудь интересного.
Андрей хотел было оправдаться, что письмо не принадлежало ему,
но он вовремя одумался и лишь опустил взгляд. Вскоре поняв, что
терять ему было нечего, он слегка осмелел.
-А что такого? — поинтересовался Андрей.
-Что? — не понял чернобожник.
-Что такого я там написал, что заслужил вон это, — он тоже
дернул головой, указывая на яму.
-Что написал?! — удивился чернобожник. — Так давай я тебе
зачитаю!.. — он вновь обратился к бумаге и стал выборочно
цитировать письмо. — «Чернобожники — слабые и сломленные люди»,
«Черный Бог — самозванец и никакой не бог, а простой человек,
которому повезло пережить погружение в черную слизь», «их благодать
— это всего лишь распыленная в воздухе слизь», — он дочитал до
конца послание и на последней цитате стал кривляться. — «дорогой
мой сын, одумайся. Последуй за этим человеком, чтобы мы снова были
вместе». — он поднял взгляд. — «то от кого, кстати? Не ты ведь
писал?
-От друга.
-От какого? Как зовут?
-От близкого, — Андрей проигнорировал второй вопрос.
-Ну ладно, — послышался злорадный смешок, — скоро ты будешь
более разговорчивым.
Старший чернобожник подошел к столу с инструментами и стал
демонстративно точить ножи, иногда поглядывая на Андрея, которого
передернуло от явного намека. Вскоре вернулся второй подчиненный с
автоматом и подсумками, положил их рядом с вещмешком и опустился на
железный стул рядом со своим товарищем. Они с безразличным видом
сидели возле выхода, пока их старший наполнял помещение лязгом
металла. Так прошло несколько минут, за которые Андрей успел
растерять остатки смелости и вновь отдаться во власть страха и
упадочничества.
Послышался тихий сигнал терминала связи. Отложив инструмент,
старший чернобожник подошел к аппарату и щелкнул клавишами.
Послышалась чья-то тихая речь из динамика.
-Да, — непривычно учтиво отвечал чернобожник, — да, он здесь.
Привели его в комнату пыток. Нет, ничего не говорил. Мы пока с ним
не работали. Ничего интересного не нашли кроме письма. Он не
говорил, но, кажется, кандидату в послушники. Написано «Саша». Да,
конечно, — в следующий момент, в голосе послышалось волнение, — Он
сам придет сюда? Я понял... Да... Понял.