Все встали и почти хором проорали:
- За Юрия!
Растерялся, чего тут говорить. Такого, честно говоря, не ожидал.
Несмотря на необычность ситуации, в груди разлилось тепло - теперь
я почувствовал себя не просто в Нест, а частью большой семьи.
- За Юрия пить не надо - он сам за себя может! Ну, если нальют,
конечно! - ехидно ответил я, чем вызвал новый массовый хохот.
В руке тут же появилась кружка с вином.
- За Нест! Круче нас - только горы!
Тост был принят, и все снова выпили.
- Дахха, - обратился я к боевой подруге. - Это получается, что и
проводы погибших проспал.
- И это тоже… Не расстраивайся… К сожалению, ещё не раз придётся
на Последнем Походе присутствовать и, дай Сёстры, чтобы только в
качестве провожатого… - грустно произнесла Защитница.
- Много легло?
- Могло быть и больше, если бы не ты со своим умением в Пелене
биться, но четыре плота уплыли…
Четыре плота… По трое на каждом… Двенадцать человек уже никогда
не вернутся… На душе стало тоскливо, и праздничное настроение сошло
на нет.
- Пошёл я к себе. Чувствую, что надо вурту настроить и вечером
помянуть погибших хорошей песней.
- Правильно, - согласно кивнула Тиусса. - Иди, Тень, и уж
постарайся! Мы тебя тревожить не будем.
Вернувшись в свою комнату, я взял инструмент и задумался. Чего
бы из прошлого перевести на местный язык? В голову ничего не лезло,
пока вдруг не вспомнилась одна не слишком известная, но очень мне
понравившаяся песня. Розенбаум… "Вечерняя застольная", как никакая
другая, подходила к моменту. Взяв серый лист бумаги и грифель стал
адаптировать слова, пытаясь передать такой простой и пронзительный
смысл текста.
Не заметил, как наступил вечер. От последней доводки песни меня
отвлёк тихий стук в дверь.
- Ты это… Готово? - спросил меня, просунув голову в комнату,
слуга. - Собрались все. Только тебя и ждут. Даже вино
нетронутое!
- Сейчас буду, - обнадёжил я мужчину.
Оделся, привёл себя в порядок и, взяв вурту, пошёл к народу.
Зал в таверне действительно был забит до отказа - яблоку негде
упасть.
- Воительницы! Храбрые защитницы и защитники Нест! - начал я,
взобравшись на импровизированную сцену. - Честно скажу, не моя это
песня, но в моём мире тоже знают горечь утрат и радость жизни. Один
очень талантливый человек написал её и, извините, если некоторые
слова покажутся странными и непонятными.