Он обернулся к нам и кивнул, приглашая пройти. Майор, фамилия
которого выяснилась опытным путем, как совсем недавно имя с
отчеством, одернул без того идеально сидевшую гимнастёрку, а затем,
чеканя шаг, направился в кабинет.
Я с тоской посмотрел на кавказца, потом на дверь, ведущую в
коридор, потом снова на кавказца. Отчего-то внутри присутствовала
уверенность, переступлю порог кабинета Берии, пути обратно не
будет. Его, по идее, и сейчас нет. Не прыгать же мне в окно? Даже
прыгну, что толку? Если только убиться насмерть. Однако, судя по
пейзажу за стеклом, этаж не выше третьего. Ноги переломаю, людей
насмешу, а потом точно расстреляют, как врага народа или шпиона.
Даже под психа вряд ли закосить получится. Времена не те.
То есть, теоретически, выхода точно нет. Откуда тогда четкая
уверенность, что войдя в кабинет Берии, я сделаю определенный
выбор?
– Не бойся. Тебе выпала большая честь, понимаю твои сомнения.
Думаешь, достоин ли? Но раз эту ночь пережил, значит все правильно.
– Пока раздумывал, Кавказец подошёл ближе и положил руку на плечо.
Видимо, это был жест поддержки.
Вот чудак. Он считает, меня терзают сомнения о собственной
значимости, а я, на самом деле, строю план, как избежать
неизбежного. Если бы не дед…
Эх… Была не была. С важным видом кивнул в ответ на слова
адъютанта и двинулся следом за майором Тихоновым.
Едва вошёл в кабинет, сразу заметил его владельца.
Ну… не знаю. Мужик, как мужик. Рост не определить, он сидел за
столом. Лицо какое-то простоватое. Лысина на половину головы.
Круглые очки. Кустистые брови. Смутно помнил, что по крови он,
вроде, грузин. А так... Привычный образ. Именно таким его всегда
изображают.
Однако, потом Берия поднял взгляд, отвлекаясь от бумаг,
разложенных перед ним, и внутри у меня завозилась весьма ощутимая
тревога, липкая, как полная ладонь. Глаза были холодными, цепкими,
въедливыми. Не-е-е-ет… Душевной простотой я зря его наделил.
– Товарищ генеральный… – Завел было свою шарманку майор, но
второй по значимости человек Союза махнул рукой, останавливая
словесный поток Тихонова.
– Это тот самый Иваныч? – Акцент был очень лёгким. Практически
незаметным.
– Он и есть, Лаврентий Павлович. – Майор волновался. Я видел это
по его слишком прямой спине. Лопатки почти касались друг друга.
– Молод… Да… – Берия рассматривал меня, как товар на рынке.
Возникало ощущение, сейчас велят показать зубы.