Девчонка подалась вперёд, жадно вглядываясь в мое лицо своими
небесными глазищами. Ей, судя по участившемуся дыханию, а с такой
грудью сложно не заметить, когда дыхание учащается, было ужасно
интересно узнать от меня подробности. Конечно, я обязательно
блеснул бы героизмом, если бы не одна кро-о-о-охотная деталь. Я
понятия не имел, что делал этой ночью и о чем она говорит.
– Ну… понимаешь … Не могу сказать.
– Ох, конечно, прости! – Она испуганно прижала пальцы к
губам.
Это просто издевательство какое-то. Все ее жесты абсолютно
естественны и порывисты, но на меня они оказывают эффект, похлеще
эротического фильма.
– Понимаю. Нельзя говорить о том, что там было. Молодец!
Правильно. Извини, я не подумала. Просто… очень интересно.
Понимаешь? Меня не допускают к "полевой" работе.
Девчонка была настолько хороша, что я не в силах оторвать
взгляд, просто стоял и смотрел, как шевелятся ее губы. Руку то она
уже опустила и теперь теребила юбку, длина которой была ниже колен,
но это совсем не мешало рассмотреть, ко всем прочим достоинствам,
стройные ножки светловолосой феи.
– Сижу тут, в хранилище, изображаю архивного работника, когда
приходят посторонние. Веду документацию. Очень хочется стать частью
актива. Понимаешь?
Девчонка как-то незаметно переместилась ближе. Главное, даже не
понял, как и когда. Меня, словно в омут, затягивали ее глаза и я не
мог оторваться. А ещё голос… Он журчал, будто талая вода по
весне…
Внезапно, в голове , очень издалека, очень расплывчато, начала
формироваться мысль, что-то не так. Не знаю, что конкретно, но
тревога, а ее сейчас точно быть не должно, тем более в обществе
интересной моему мужскому эго женщины, вдруг стала расползаться по
нутру. Учитывая "голодание" последних месяцев, к которому, что
греха таить, организм не приучен, реакция более, чем
неожиданная.
– И главное, понимаешь, Ванечка, я ведь готова. Вот тебе, к
примеру, девятнадцать лет. В Народный комиссариат тебя привел
товарищ Тихонов. Звания сто́щего не имеешь. Сержант государственной
безопасности. Разве ж это звание? Так, пшик. Самая низшая ступень.
А тебя вон, к нам в отдел, да ещё на "полевую" работу служить
взяли. Чем же я хуже, Ванечка…
Красивое, ангельское лицо было все ближе. Лизонька словно образ
из сказочных фантазий заполняла окружающее пространство.