– Ну? Гляжу. Гляжу и вижу, Никита Пахомович молодец! То, что
надо нашел. Ты, дура такая, знаешь ведь, с чем нам приходится
сталкиваться. Чем устойчивее ум, чем крепче вера только в себя, и
ни во что больше, тем меньше человек подвержен влиянию. Ты глянь на
Ваньку то. Глянь говорю! – Бабуля топнула ногой. Наверное, если бы
Лиза стояла ближе, то она бы ее лягнула. Прямо из положения "сидя".
– Непробиваемый. И сегодня ночью. Ты бы там все углы заблевала.
Знаешь, что их ждало? А? Знаешь? Тринадцать детских тел,
разложенных в круг. Взяли, похоже, беспризорников. Разыскали, чтоб
жалоб не было от родных. Да ладно заблевала бы. С уродом, который
им глаза вырезал и рот от уха до уха, ты бы как справилась?
Думаешь, прям начала очи свои про́клятые "строить" и он поплыл? А
Ваньку не берёт ничего.
– Стоп!
И бабуля, и злая, как фурия, Лизонька, одновременно уставились
на меня.
– Вырезаны глаза? Рот рассечен, будто оскал?
– Ты чего, Иван? Сам же там был. Неужто сильнее головой
ударился, чем доктор сказал? – Наталья Никаноровна опустила голову
и выразительно посмотрела на меня исподлобья, намекая, чтоб за
языком следил.
Я же бестолково
таращился на обеих женщин, но словно не мог их разглядеть. Это
прикол такой? Или что? Я здесь, в 1941 году, чтоб исправить не́что
совершенное дедом. Хорошо. Пусть. Так понимаю, мне предстоит
неплохо потрудиться в НКВД, потому что, какой именно его поступок
нужно исключить, никто не знает. Или знают, но глумятся. Как бы то
ни было, в день вряд ли уложусь. В неделю, тоже сомневаюсь. А там,
глядишь, и войну застану. Если меня раньше к стенке не отправят.
Все. Смирился. Даже верить начал. Но…
Первое убийство, которое мне в разработку дали три месяца
назад... Там, дома. Я помню, матерился по чем зря. Молодая девушка.
Глаза были удалены. Рот разрезан от уха и до уха. Убийца ещё, как
будто издеваясь, края этого месива, которое было на лице жертвы,
раздвинул так, чтоб выглядело, будто улыбка Джокера.
– Ага… – Я провел рукой по затылку. – Сильно ударился. Провалы.
Вот сейчас вспомнил.
– Ладно. – Лиза успокоилась, все же мое здоровье ее немного
обеспокоило, и села обратно. – Посмотрим, как оно будет. Сейчас
товарищ Тихонов уже освободиться должен. Расскажет тебе всё
подробно.
– Даааа… Товарищ Тихонов расскажет, а потом, Иван, ты к нам в
гости приходи . – Бабуля смотрела пристально. Она явно поняла,
что-то тряхнуло меня, как котенка за шиворот. – Посидим, поговорим.
Глядишь, Лизка поумнеет.