Яна не знала. Богам виднее. Пока же Тенсор вызывал у нее только неприязнь.
Не дождавшись реакции, Тенсор вздохнул и продолжил. Выходило так,, что Яна явилась Четырехликий весть откуда, втерлась в доверие к выжившему из ума старику, лишила Тенсора родового гнезда, а ведь он тут каждую досочку, каждую щепочку, все сам прилаживал, своими руками.
А она, бессовестная...
Угрызения совести, и верно, боялись Ааши, а потому и не подступали слишком близко. Тенсор говорил и говорил, укоряя, вздыхая и трагически возводя глаза к небу.
С его слов история выходила совсем иной.
Он был совсем малышом, когда его мать по уши влюбилась. И сказала сыну, что тот временно поживет у бабушки, мол, ее новый муж против ребенка. Но потом она обязательно заберет сына домой.
Уж лучше бы не забирала.
Славерус оказался отвратительным человеком.
Он пил, бил Тенсора и его несчастную мать, ничего не приносил в дом... стоит ли удивляться, что пасынок не испытывал любви к отцу? Чтобы не видеть всего этого кошмара, Тенсор начала убегать из дома, по глупости связался с дурной компанией...
Правда, сейчас он взялся за ум.
Работает палубным матросом на судне, они ходят вдоль побережья, на жизнь хватает. Но этот дом – он же принадлежал его матери!
- Да разве? – искренне удивилась Яна.
Ааша под рукой нархи-ро пофыркивала, давая понять, что не верит как минимум половине речи. Но Тенсор в волчьих интонациях не разбирался.
- Это, милая лайри, семейное, можно сказать, родовое гнездо.
- Для родового оно слишком молодо, - отрезала Яна. – К чему вы клоните?
- Я готов выкупить у вас этот дом.
Яна фыркнула.
- И за сколько же?
- Я надеюсь, лайри, что вы не заломите громадной суммы?
- Не заломлю. Условие, которое поставил мне сар Атион, гласит, что я не могу ни продать, ни подарить этот дом. Особенно вашей семье.
Тенсор скрипнул зубами.
- Но это мой дом! Я тут родился, вырос...
- Да разве? А сар Атион рассказывал иначе?
Мужчина понял, что перегнул палку.
- Ну, хорошо. Не я, но мои дети!
- Оба?
Тенсор скрипнул зубами еще раз. Яна даже испугалась – не остался б он без них прямо здесь и сейчас. Зубы, кстати, у него были отвратительные. Желтые, прокуренные и с изрядными дырами. Фу!
- Я вижу, мой отчим уже успел наговорить обо мне небылиц?
- Это неважно, - Яна пожала плечами. – Дом не продается. Что еще?