А еще женщины обнаглеют. Захотят сами зарабатывать, голосовать и
право распоряжаться своим имуществом.
Перемены висели в воздухе. И я искренне хотела быть причастной к
ним.
В глазах Аншлера мелькнуло что-то странное.
— Даже так? Ладно, давай посмотрим насколько ты действительно
хороша…
Минут двадцать он гонял меня, засыпая каверзными вопросами.
Каюсь, не будь у меня доступа к безграничной памяти Эльзы, я бы не
справилась. Личные вопросы перемежались с профессиональными, и
каждый был с подвохом. При этом Аншлер еще и без предупреждений
перескакивал с одного языка на другой.
— У тебя отвратительный акцент, — прокомментировал он мои
попытки изобразить что-то на эльфийском. — Любой житель великолесья
смертельно оскорбится, услышав, как ты коверкаешь старшую речь.
— Просто было мало практики.
— Эльфийский не преподают в школе. Откуда ты его знаешь? Тоже
учила по книгам?
— По книгам. И от мужа — он немного говорил.
Ложь. Эльфийский Эльза тоже учила в пансионате, но недолго —
всего три месяца. Потом полуэльфа, преподававшего предмет, застигли
на поцелуе с воспитанницей и уволили. Без рекомендаций, но тихо —
скандал ударил бы в первую очередь по репутации школы.
Нового преподавателя фрау Райхсдоттир так и не наняла, решив,
что три иностранных языка — слишком большая нагрузка для учениц, а
эльфийский не так уж и нужен. Логично. Общих границ с Великими
лесами у княжества нет, торговые связи слабые. Экономически и
культурно Тиверия прочно связана с гномами, а они эльфов на дух не
переносят.
Умение говорить на гномьем Аншлер проверить не смог, поскольку
сам его не знал. Но пообещал устроить мне очную ставку со своим
переводчиком.
— Проверю, что у тебя с акцентом, — пригрозил он.
Ха! Напугал ежа голым задом. На гномьем я спикала почти
идеально. Иначе и быть не могло — неуважения к языку своей матери
фрау Райсдоттир не терпела.
— Почему ты переехала в Штартланд?
— Муж умер, детей у нас не было. По завещанию все имущество
перешло семье его младшего брата. И вот… — я сделала неопределенный
жест.
Почти правда. Только настоящая Катрин Шмидт никуда не уехала.
Она осталась и собиралась судиться за наследство, но умерла. Упала
с лестницы, ударилась головой. Скончалась в больнице, не приходя в
сознание.
Будь я коронером в Гершене, у меня возникли бы большие вопросы к
этой смерти.