К слову, когда дело дошло до взбитых сливок,
мы с Итаном все же предпочли отвернуться, хоть и шеи наши к тому моменту уже
порядочно затекли. А чуть позже, оставив на барной стойке стопочку чаевых,
кавалер по-джентльменски подал своей спутнице белоснежный платочек из
нагрудного кармана, чтобы та стерла остатки сливок, и помог встать. Под наши
откровенно охреневшие взгляды парочка также неспешно удалилась.
— Это что сейчас было? — шумно отхлебнув
отлитый в тайне от босса алкоголь из керамической кружки (чтобы не «палиться»
перед камерами), прокашлялся бармен.
Мне только и оставалось, что пожать плечами и
верить, что голубоглазая нимфа себе ничего не отморозила.
Конечно, я уже всякого трэша на своей
работенке насмотрелась, но чтобы вот такое… Пожалуй, это было в первый раз.
Жаль, не могу быть уверенной, что последний.
И хочется верить, что сейчас я, наконец,
погружусь в сон, и мне после такого зрелища кошмар не приснится.
Понятия не имею, сколько я проспала. Но
ощущение, как будто только и успела, что моргнуть. Лежу. Сил перевернуться на
бок нет. Как плюхнулась на спину, так и отключилась. И зачем я только
проснулась? Спала бы себе да спала. Ну, хотя бы, глазам уже намного легче, хоть
и чувствуется явный недосып. Скольжу ими к окну — там тьма, никаких
предвестников рассвета.
Сколько сейчас? Три ночи или четыре утра? Хочу
протянуть к телефону руку, а не могу. Та-ак… Еще одна попытка — тщетно! Что за?
У меня не получается ни сесть, ни повернуться, как бы я не старалась. Одним
словом, не удается сделать вообще «ни хрена!» Глаза начинают судорожно метаться
то влево, то вправо. Это единственная часть меня, которая не обездвижена в этот
момент.
Паника потихонечку подкатывает к горлу, да так
сильно, что затылок начинает сжимать. Я отчетливо ощущаю чье-то присутствие. И
это вводит меня в панический ужас, ведь живу я совершенно одна. Ну, как одна…
Есть у меня тут паучок, который очень хорошо обустроился под потолком. Но дышит
совсем рядом явно не он.
Обжигающими мурашками страх пробирает всю
спину. Они волной устремляются вниз к ногам, до самых кончиков пальцев. Словно
о скалы бьются и по накатанной бегут назад.
Уже щекой чувствую жар чьего-то тела. Волосы
на руках встают по стойке «смирно». В отличие от меня, у них есть такая
возможность. Я же пошевелиться по-прежнему не в состоянии.