Похититель ведет меня по темному коридору. Не
понимаю, где мы находимся, но это похоже на короткий тоннель на дне высохшего
океана. Слева и справа снова нет стен, только колонны нежно-розового цвета,
между которыми ничего нет. Но тут притаился обман — это только кажется, что
ничто не отделяет коридор от блестящего песка снаружи.
Останавливаюсь. Протягиваю руку, чтобы
дотронуться до кристально-прозрачного стекла. Оно выгибается от моего
прикосновения, обволакивая каждый палец. Делаю резкое движение. Кусочки
отрываются, не нарушая общую целостность, и капельками плавно растекаются по
«стеклу» вновь. Волшебная деформация, которая не ломается, но и не выпускает меня
наружу. План побега рушится прямо в руках.
— В твоем мире это назвали бы какой-нибудь
плазмой, магией или волшебством, — лукаво посмеивается мой спутник.
А я обреченно продолжаю смотреть в это гибкое
«окно». Мир за пределами темного коридора
яркий и красочный. Неужели здесь когда-то в самом деле был океан? Песок,
большие ракушки, размером с гараж… Солнце освещает все снаружи, но не проникает
в коридор. И это поистине невероятный контраст! Как же здесь красиво!
Но глядя на завораживающий вид, я не могу не
признать одного — даже если мне удастся выбраться, уверена, я легко затеряюсь
среди огромных кораллов, каждый из которых размером с баобаб.
— Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Твоя
планета находится в другой вселенной, Кира, — словно читает мои мысли
графитовый похититель. — И если ты не представляешь угрозы, я отпущу тебя.
— Угрозу? Я? — нервный смешок вырывается
наружу. — Вообще-то не я напросилась в гости в ваш пересохший океанариум. И не
я похитила вас.
Мой собеседник переваривает мои слова и
смотрит так, как будто я без спроса взяла из его запасов маленький мешочек и
отсыпала оттуда горсточку смелости.
— А что, если бы я не дала вам свое
разрешение? — тут же выпаливаю я. — Что было бы тогда?
— Тогда… я бы и не пришел, — он говорит совершенно
спокойно. — Мы и тьма — одно целое,
Кира. Но мы не можем являться в людские дома, если горит свет. Это как закрытая
дверь, к которой нет ключа. Но чтобы ее открыть, нам нужна хитрость, отмычка.
То есть, официальное «да», — он скалится в улыбке, а меня заживо сжигает от
злости.
— Какая же я дура! — ладошками закрываю глаза.
— Сама себе подписала приговор! Двадцать три года девочке стукнуло, а в голове
пустота! Пустыня! Сахара! Прям тоже самое, что сейчас за этим окном!